Последние отзывы

  42  

Подле меня лейтенант смотрит в бинокль, торопливо шепчет что-то своим людям; приказы передаются вдоль линии в обе стороны через мою голову. Я ощущаю возбуждение, с которым она говорит; две группы солдат поспешно перебираются на другую сторону ниже вершины холма, их тени рассыпаются, темнотой вливаясь во тьму. Они движутся быстрее, чем на подходе, а шум перекрывается ревом моторов и благоприятным ветром. Лейтенант и оставшаяся треть отряда лезут в тюки, достают магазины и гранаты.

Я смотрю вокруг, на идеальную безжизненную синеву небес над головой, на массу темной хвои на охряном склоне за рудником, на рыжее солнце, что повисло на дальнем краю холма, словно пальцы, вцепившиеся в уступ, потом снова на пушку в тени западных холмов. Ее прицепили к трактору. Грузовик тронулся, шофер наполовину высунулся из открытой двери, и машина задним ходом движется вдоль рухнувшего здания к накрытому брезентом двухосевому трейлеру. Четверо солдат подбегают к нему сзади, пытаются сдвинуть к грузовику; не получается. Они смеются — голоса отдаются эхом, — качают головами, довольствуются тем, что подзывают грузовик руками.

Лейтенант внезапно цепенеет; наклоняет голову, точно слыша что-то или ожидая услышать. Глядит на меня, хмурится, но, думаю, меня не различает. Кажется, я что-то слышу. Может, далекая стрельба: не смутный гром артиллерии, но безжизненные щелчки огнестрельного оружия. Лейтенант устанавливает винтовку, щекой прижимается к ложе. Солдаты, лежащие рядом, видят это и тоже целятся.

Я вновь смотрю на людей у рудника. Прицепленный к пушке трактор не движется. У них, похоже, проблемы с точкой буксировки. Проходит полминуты.

Потом из кирпичного здания, размахивая ружьем и что-то крича, выбегает солдат. Настроение мгновенно меняется; солдаты озираются, потом бегут; одни — к зданию конторы, другие к кабине грузовика, где шофер, стоя на подножке, глядит, судя по всему, прямо на нас.

Потом где-то справа раздается выстрел, и земля под солдатами, что бегут к конторскому зданию, подпрыгивает и делает рывок в миниатюрном взрыве почвы и камня. Двое падают.

Лейтенант шипит, затем ее винтовка извергается, выплевывая пламя и вбивая мне в голову два гвоздя боли. Я затыкаю уши пальцами, непроизвольно зажмуриваюсь, ныряя вниз и назад. Последнее, что я вижу на руднике, — ветровое стекло грузовика, разбитое в белизну, испещренное большими черными дырами, и отброшенного назад шофера — он падает и корчится, словно его ударили в живот копытом.

Стрельба продолжается некоторое время, перемежаясь резким грохотом фанат, падающих меж зданий рудника; я выглядываю и вижу, как лейтенант останавливается перевернуть магазин, затем снова — сменить пару на другую, скрученную лентой, лежащую под рукой; каждое движение — с плавной, неторопливой ловкостью; винтовка рявкает, едва прерываясь. В воздухе воняет чем-то горьким и едким. Пара взрывов позади и внизу — должно быть, ответный огонь, и я, кажется, слышу треск рации лейтенанта, но она сама то ли не обращает внимания, то ли не слышит. Вскоре единственный оставшийся звук — выстрелы лейтенанта и ее людей.

Потом и он смолкает.

В ушах звенит тишина. Я полностью открываю глаза, смотрю на лежащий ничком силуэт лейтенанта. Она оглядывает лежащих рядом. Все озираются, проверяют. Похоже, никто не ранен.

Я подползаю к оставленному мною тоннелю примятого папоротника на краю откоса и смотрю на рудник. Там курится дымок. Некоторые окна конторского здания точно разъедены — металлические рамы погнуты, обрамляющие их камни выбиты до скоб, землю усеяли сколки и обломки оранжевых кирпичей. Грузовик выглядит так, будто великан обмакнул громадную кисть в черную краску, а затем ткнул в капот, разбрызгивая по металлу черные пятна. Из решетки и дыр в крышке поднимается пар. Темная лужа дизельного топлива медленно ползет из-под грузовика, точно кровь из-под трупа. Трактор накренился, большое заднее колесо и оба передних пробиты. Повсюду растянулись упавшие тела, некоторые уронили оружие, другие еще сжимают его в руках.

Потом вдруг — движение в дверях конторы. Выброшено ружье, оно падает и скользит вдоль рельсов. Что-то бледное трепещет в дверном сумраке. Лейтенант шепчет. Из здания, хромая, выходит человек — окровавленное лицо, одна рука болтается, другая машет чем-то вроде листа белой бумаги. В него стреляют справа от нас, его голова откидывается. Он падает мешком цемента и лежит неподвижно. Лейтенант досадливо хмыкает. Что-то кричит, но слова теряются в шуме стрельбы с верхнего этажа конторы. Ответный огонь с нашего правого фланга выбивает пыль из кирпичей вокруг окна, а затем — громкий выстрел, что-то пролетает над трактором, пушкой и грузовиком и исчезает в том же отверстии; взрыв раздается почти тут же, исторгая из окна быстрое облако мусора и вытрясая пыль из карнизов рифленой стальной крыши.

  42