Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
30 
– ...зато спасительной.
Торвен с удивлением покосился на командира.
– Мысль, конечно, безумная, – Эрстед улыбался. – Но представь на минутку... Филон решил поймать нас в проливе. Капкан! Водовороты – по носу, водовороты – за кормой. Оверкиль – и крышка! Для этого нужно представлять заранее скорость объекта. Нашу скорость! Из чего он исходил, а?
Зануда моргнул, сочувствуя шведам-рыбакам.
– Из средней скорости обычного парусника. Ветер – норд, не разгонишься.
– Помнишь, я говорил тебе...
Бравый «Анхольт» дерзко ударил в небо дымом – густым, тяжелым. Гребные колеса мчались, будто дети – наперегонки. Острый нос рассекал воду. XIX век, наглец-нувориш, явившийся без спросу в компанию древних, родовитых вельмож, вызывал на бой старину Нептуна.
Когда маркиз д’Аббан сконструировал первое судно с паровым двигателем, император Наполеон жестоко насмеялся над изобретателем. «Я его и знать не хочу! – расхохотался Наполеон. – У этой коптильной бочки нет будущего!» Сейчас император, окажись он на борту «Анхольта», взял бы поносные слова обратно.
– ...датские пироскафы – самые пироскафные в мире!
Неслышно подошла Пин-эр, запахнула халат, встала за спиной Эрстеда. Тот кивнул в сторону каюты, где остался Волмонтович. Девушка молча пожала плечами. Слов не требовалось. Да никто бы их и не услышал. Свист и рев катились над замершим в ужасе Эресунном.
Еще миг – и Нептун встанет из пучин, рявкнет басом: «Ужо я вас!» – карая тех, кто посмел бросить вызов повелителю морей.
Пироскаф шел курсом на Мальстрем.
Сцена четвертая
Эльсинор
1
Громоотвод Бенджамена Франклина притягивает молнии, ибо таково его свойство. С этим не поспоришь. Да и как? Слова – сотрясение воздуха, а когда из вполне реальной тучи грянет конкретный разряд...
Андерс Сандэ Эрстед притягивал неприятности. Это тоже было совершенно очевидно и очень ощутимо. Скромный Торбен Йене Торвен, и в мыслях не пытаясь равняться с командиром, обладал сходным качеством. Но свои беды Зануда расхлебывал, как правило, лично. Неприятности же Эрстеда-младшего отличались таким масштабом и степенью привлекательности, что ими занимались все подряд – начиная от Эрстеда-старшего и заканчивая королем Фредериком.
С Его Величества все и началось. После окончания несчастливой войны Андерс Эрстед, молодой и успешный юрист, герой сражений и орденов кавалер, был назначен в Королевский Совет. Не дав себе труда осмотреться, новый советник потребовал ни мало ни много – ввести в патриархальном отечестве конституцию.
Заранее разработанный проект лег на стол в высочайшем кабинете.
О дальнейшем говорят разное. Сцену разрубания стола монаршей шпагой можно смело отнести к легендам. Но отчаянные крики венценосца слышал весь Амалиенборг. Что именно кричал король, предпочитают не уточнять.
Не при дамах...
Через три дня бывший советник покинул Данию. Вот тут-то и начались проблемы для окружающих. Андерс оставил в родном Копенгагене не только короля, бледного от гнева, но и собственную юридическую контору. Губить успешное дело? – жалко. С другой стороны, как выжить без создателя и руководителя, чье имя у датчан на слуху?
Выход предложил Зануда. Съездил в Гольштейн, нашел толкового и абсолютно нищего юриста. Вскоре контора «Эрстед и фон Эрстет» возобновила работу. Отсутствие хозяина не афишировалось, клиенты же быстро привыкли к новому «Эрстеду». Для зарубежных контрагентов вообще ничего не изменилось:
«Андерс Эрстед защитит ваши интересы в Королевстве Датском!»
Король, и тот оценил идею – привлек юристов конторы для переговоров о чрезвычайном займе у Ротшильдов. После их успешного окончания фон Эрстет получил орден, а контора – право именоваться: «Юристы Его Величества». Сам Эрстед-младший находился в ту пору где-то в Латинской Америке и награжден не был, но ни капельки не расстроился.
К своему крайнему изумлению, Зануда оказался в списке удостоенных. От ордена отказываться не стал, но никогда не носил, даже по торжественным дням. Историю с «Эрстедом и фон Эрстетом» он вспоминал часто, с удовольствием, как пример успешного решения проблемы. Чистая работа, даже пистолет не пришлось доставать.
С иными неприятностями Андерса Эрстеда дело обстояло много хуже.
Мокрая плеть ветра хлестнула по лицу.
– Rassa do!
Пироскаф резал носом пену, похожую на снежный буран. Корабль дергало, бросало из стороны в сторону. Но храбрец-«Анхольт» не сдавался. Вперед, вперед, вперед! Зануда трижды успел пожалеть о язвительных словах в адрес героического пироскафа. Труба – не красавцы-паруса, только в нашей передряге парус годится в лучшем случае на саван. Шведы-рыбаки, кажется, в этом уже убедились.
30 
