Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
125 
Огюст сглотнул.
В первый миг подумалось, что драматург переработал у горячей плиты. Однако, вслушавшись, он оценил – и даже сел обратно в кресло, желая не пропустить ни слова.
– Для невеж алюмбрады, они же иллюминаты – кружок болтунов. То ли масоны, то ли мистики, то ли просто бездельники, от скуки напялившие на себя шутовские маски. В этом и секрет, ибо шутовство скрывает заговор. Да-да, всеобщий, всепроникающий, охвативший весь мир, вплоть до ледяных Кордильер. Но тайна ускользает, и кровь смывает следы. Молчат в тесных гробах свидетели – и над Прошлым опускается занавес Забвения. Но мы отбросим его и явим миру нечеловеческий лик тех, кто именовал себя Глинобородыми!..
Любитель острой кухни умолк, пряча усмешку.
– Браво! – Шевалье ударил в ладоши. – Дамы в обмороке, в аптеках очередь за нюхательной солью. А как было на самом деле?
Дюма взял глиняную кружку – промочить горло оранжадом.
– Что вы хотите от драматурга, Огюст? Для меня история – картина, которую я честно вешаю на вбитый мною гвоздь. А для тех, кто под каждой кроватью ищет затаившихся злодеев, алюмбрады ничем не хуже тамплиеров или каких-нибудь мартинистов. Считают, что их сдали властям братья-масоны, почуяв конкурентов. Собственно, и все. Если не верить тому, что их лидер Адам Вейсгаупт уехал в Америку и стал там Джорджем Вашингтоном.
– А что, он не ездил в Америку?
– Он вообще никуда не ездил. Адам Вейсгаупт, среди алюмбрадов известный как Спартак, мирно скончался в Готу. Где жил последние сорок пять лет – фактически в ссылке.
– Когда он умер?
Шевалье не сомневался в ответе. Похоже, в список недавних смертей добавилось еще одно имя – Адам Вейсгаупт. Не ученый, нет. Адам-Первочеловек алюмбрадов; Спартак Второй, своим шутовством сотрясший европейский Рим до основания...
– Недавно, в 1830-м. Старый человек, разменял девятый десяток... Впрочем, я мало знаю о нем. А интересовался я неким Филоном, заместителем Вейсгаупта. Филон, он же Эминент... Довольно известная личность – мой коллега, писатель Адольф фон Книгге. Вот...
Рука извлекла на свет пачку густо исписанных страниц.
– Все, что осталось. Прочее – на чердаке. Год назад сидел на мели, подрабатывал редактурой. Некая знатная семья... О фамилии умолчу, дело приватное. Эта семья тоже не слишком благоденствовала, посему решила издать мемуары своего родича – маркиза... Допустим, маркиза Р. Известный шуан, воевал против «синих» в Революцию. Бои, заговоры, побеги, измена, головы в корзине, кровавые хари якобинцев – в общем, полный набор. Меня наняли, чтобы привести текст в порядок. Успел не все – семья разорилась окончательно и уехала, оставив мне черновики. Вот фрагмент, почитайте на досуге. Берите, не велика ценность!
Шевалье коснулся бумаги. Внезапно почудилось, что буквы загорелись знакомым электрическим огнем.
– Будет интересно, схожу на чердак, поищу остальное. Честно говоря, вначале думал, что Филон – мистификация. Калиостро, подогретый к ужину. Оказалось – нет, был и такой. Я очень старался, приводя его монологи в божеский вид.
Листы уже определенно складывали и мяли. Огюст без угрызений совести спрятал их в карман куртки.
– Большое спасибо, Александр. О рецептах я помню. А вы поднимитесь на чердак. Желаю найти настоящую тайну – и повесить ее на вбитый вами гвоздь!
Рукопожатие Дюма было таким, что рука Шевалье, привычная к мешкам, заныла.
– Буду стараться! Но, к сожалению, настоящих тайн нет. Слыхали о Железной Маске? Чего только не выдумывали, кого только под эту маску не прятали. Брат короля, сват короля, бабушка короля, пудель короля... А все оказалось проще пареной репы. Комендант велел надеть маску на мелкого шпиона Эсташа Донже – чтобы остальные тюремщики ломали голову и завидовали. Вот вам и гвоздь! Да, кстати... Станете писать вашей любезной матушке, передайте ей от меня низкий поклон. И поинтересуйтесь: не ведом ли ей рецепт потофе провансаль? Да-да, суп с мясом и овощами. Но в ваших краях его готовят по-особенному. Не забудете, Огюст? По-то-фе...
Сцена пятая
Евреев – отдельно, вампиров – отдельно
1
«– ...бросьте! – не выдержал я. – Какой народ? Для начала подсчитайте, сколько миллионеров заседает в вашем Конвенте. Вы часом не скупали „национальное имущество“, господин комиссар?
Плоское лицо дернулось, и я понял, что угадал.
– Ее Величеству до самой кончины поминали «ожерелье Королевы», ценой в сотню тысяч франков. А ваша шайка грабит биллионами и не краснеет. Физиономии у вас и так – хоть трубку прикуривай. Только не от стыда.
125 
