Глава 1

Эльвина жалась к стене донжона, главной башни мрачного замка, не решаясь выйти из спасительной тени. Во дворе замка царило необычное оживление. Все смешалось в огромной толпе: рыцари и оруженосцы, боевые кони и вьючные животные, сваленная в кучу походная амуниция и припасы. Гремели железные доспехи, клубилась пыль, и найти кого-то в этом хаосе казалось невозможным.

Эльвина представляла все совсем по-другому. Тот, кого она пыталась высмотреть в толчее, рисовался ей верхом на мощном белоснежном боевом коне, весь в сияющих доспехах с копьем в руке, под развевающимися знаменами. Один, а не в толпе облаченных в броню воинов. Так где же он, тот рыцарь, который должен повести за собой все это войско?

Эльвина медлила, наблюдая за происходящим. Она понимала, что выйти все равно придется, если уж решение принято. Всего-то сделать шаг, но проще сказать, чем сделать. Эльвина рисковала, и рисковала отчаянно, с какой стороны ни посмотри. Сунув руку под домотканую грязно-серую тунику, надетую поверх длинной крестьянской рубахи, она нащупала рукоять кинжала. Сознание того, что она вооружена, придало девушке силы, и она храбро выступила из тени на свет и, гордо вздернув подбородок, быстро пошла вперед. Нет ничего проще, чем затеряться в толпе. Кто обратит на нее внимание посреди такого столпотворения?

Но стоило Эльвине отделиться от стены, как она туг же стала объектом пристального внимания почти всех, кто был в это время во дворе замка. Скорее птицы запели бы среди зимы или луна скрыла солнце, чем воины дали бы ей пройти по двору незамеченной. Эльвине, одетой не богаче крестьянских девчонок, сновавших между конниками и пешими, не пришлось никого расталкивать локтями. Перед ней толпа расступалась сама. Кузнецы опускали молот, поворачивая головы в ее сторону, шуты снимали колпаки, юные пажи вздыхали ей вслед, восхищенно глядя на тоненькую девушку, почти девочку, с копной волнистых серебристо-русых, отливавших золотом волос. Эльвина шла, пытаясь отыскать глазами того, чей образ стоял у нее перед глазами, — и не находила его.

Тщательно скрывая смущение, вызванное столь очевидным всеобщим вниманием, Эльвина заметила человека в светлом монашеском одеянии и поспешила к нему. Возможно, он поможет отыскать того, кто ей нужен.

— Отец, можно с вами поговорить? — чуть задыхаясь от волнения, спросила Эльвина.

— Конечно, дитя мое.

Дабы избавить девушку от лишнего смущения, монах отвел ее в сторонку, в тень крепостной стены, загороди» собой от докучливых взглядов.

— У меня срочное поручение к сэру Филиппу. Где мне найти его? — промолвила Эльвина.

Она смотрела в землю, не решаясь взглянуть в глаза снятому отцу из опасения выдать себя. Что подумает служитель Господа о ее истинных намерениях? Нельзя сказать, что Эльвина получила слишком уж строгое религиозное воспитание. Но, как и все люди, она уважала служителей церкви и с почтением относилась к вере, а миссию свою, правда, не без сомнений, все же считала отчасти греховной.

Пожилой монах смотрел на нее из-под надвинутого на глаза капюшона, очевидно, ожидая дальнейших разъяснений. В самом деле, что нужно юной девушке, почти ребенку, от зрелого рыцаря? Но поскольку потока несвязной детской болтовни, которого он ожидал, так и не последовало, монах, нахмурившись, вгляделся в свою собеседницу пристальнее.

Эльвина бросила на святого отца быстрый взгляд из-под полуопущенных ресниц. Пожалуй, он ошибся, определяя ее возраст. Девушке никак не меньше четырнадцати. Правильные черты лица, высокие скулы, умный взгляд. Да, она не тот испуганный ребенок, каким показалась ему вначале. Если страх и терзал ее, девушка умело скрывала его, и лишь дрожащие тонкие пальчики выдавали волнение. Решение пришло к цистерцианцу внезапно.

— Следуй за мной, — сказал он и направился вдоль крепостной стены к конюшням, расположенным в дальнем конце двора.

Эльвина быстро шла за ним, не поворачивая головы, глядя лишь вперед, на развевающуюся белую одежду. Сверху на нее укоризненно смотрели пустыми глазницами окна жилой части замка.

Девушка и монах остановились возле конюшен, в тени навеса. Июньское солнце палило немилосердно, усиливая и без того резкий запах конского навоза и разгоряченных шкур.

— Он там. — Монах указал на темную низкую дверь.

— В конюшне! — Эльвина с сомнением и ужасом смотрела на загаженный пол смрадного помещения. Что делает могущественный нормандский рыцарь в этом убогом сарае?

  1