Последние отзывы

  124  

Она посмотрела на дощечку, и действительно, контуры, которые она видела только что, почти исчезли. Однако изумление осталось.

– Нет ли способа закрепить изображение? – спросила она.

– Я ищу алхимическую субстанцию, столь же чувствительную, как сок тутовых ягод, но обладающую более долгим действием. Что ж, пойдемте, взглянем на ваших детей.

По дороге она спросила Жоффруа Местраля:

– Почему вы назвали этот ящик метафорой?

– Потому что он подобен нашей голове: воспоминания у нас мимолетны. О чем свидетельствует желание иметь портреты, на которых были бы запечатлены самые дорогие нам люди. Впрочем, чаще всего мы их видим не такими, как они есть. И это не только по причине несовершенства нашего зрения, пусть даже равного по остроте рысьему, но еще и потому, что черты лица меняются под воздействием чувств, волнующих душу и постоянно сменяющих друг друга. Сверх того, головные уборы искажают мужские черты, а румяна – женские. Никогда не видим мы глубинную сущность человека. Восполняя этот пробел, я и зарабатываю себе на жизнь, – заключил он с улыбкой.

Объяснения художника привели Жанну в замешательство, и она спросила себя, хороший ли сделала выбор, пригласив Жоффруа Местраля. Успокоило ее воспоминание о портрете, увиденном в мастерской: она сразу же узнала изображенного на нем юношу-помощника.

В доме Жанны Жоффруа Местраль стал внимательно присматриваться к Деодату и Об, которые, казалось, робели под пристальным взглядом гостя. Художник удовлетворенно кивнул.

– Большая честь для меня написать портрет этих прекрасных образцов детской красоты, – сказал он.

Они с Жанной договорились, что писать он будет в ее доме. Ибо ему придется сделать два портрета, объяснил он. Не с целью больше заработать – восемь экю за портрет, будь то одна картина или две, – но потому что эти модели, по его словам, излучают разные чувства.

– Боюсь, я не понимаю, – сказала она.

– Деодат выказывает характер предприимчивый, способный как на великие свершения, так и на дерзкие предприятия. Об представляется мне натурой осмотрительной, вдумчивой и способной разрешать конфликты.

Эти наблюдения озадачили Жанну столь же сильно, как и речи Местраля относительно невозможности увидеть подлинную сущность людей. Видит ли ее художник? Он попросил назвать даты рождения детей. Деодат появился на свет двадцать пятого декабря, Об – двадцать второго февраля. Местраль не смог сдержать торжествующей улыбки.

– Это означает, – сказал он, – что Деодат принадлежит к зодиакальному знаку Козерога, тогда как Об – к знаку Рыб.

– И что с того? – не унималась она.

– Завтра я покажу вам учебник астрологии, в котором говорится о влиянии звезд на характер людей.

На следующий день он явился в сопровождении помощника, нагруженного кистями, красками и прочими принадлежностями для работы.

– Судите сами, – сказал он, вручив учебник Жанне, пока famulus раскладывал горшочки с красками и кисти на складном столике.

Жанна полистала трактат и вскоре нашла подтверждение словам художника. Тем временем Местраль разбавил коричневый порошок какой-то жидкой субстанцией и, обмакнув в смесь очень тонкую кисточку, стал рисовать лицо девочки на деревянной дощечке величиной чуть больше ладони, покрытой свинцовыми белилами. Молодая кормилица Жюстина следила за его работой с восхищенным изумлением.

– Господи, хозяйка, да это же почти колдовство! Посмотрите!

Жанна склонилась над столом. Несколькими точными и легкими движениями кисти Местраль передал удивленное и одновременно мечтательное выражение лица девочки. Деодат тоже стал недоверчиво разглядывать портрет, а потом рассмеялся. Жанна заметила, что famulus смотрел на Деодата как-то странно: словно кот, столкнувшийся с незнакомым котом.

Она снова села.

– Вы не ученик того астролога, которого мы встречали при дворе Рене Анжуйского? – спросила она.

– Кристиана Базельского? Нет. Конечно, он сведущ в своем искусстве, но, боюсь, поставил его на службу людям, которым нужно совсем не познание.

Он сделал паузу и посмотрел на Жанну понимающим взглядом.

– Кристиан принадлежал к клике, которая ненавидела вашего супруга не меньше, чем короля. Он составлял предсказания, на мой взгляд, ложные и хотел издать их посредством механического письма, чтобы услужить нескольким честолюбивым принцам.

Она сменила тему, не желая вспоминать о людях столь мерзких, как Бастер, и столь кошмарных, как Морвилье. Местраль заканчивал прорисовывать ушки Об.

  124