Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
40 
— Я знаю, что вы мне не поверите. Но я вас люблю. Вы колдун… Я вас люблю больше, чем самого Господа…
С последним толчком он излил в нее семя. Она расплакалась.
— Почему ты плачешь?
— Потому что я никого не буду любить так, как вас… Никогда.
Ян не торопился выходить из нее, смакуя это странное пребывание в чужом теле, потом, наконец отстранившись, посмотрел, как девушка лежит на постели, словно принесенная в жертву.
— Теперь уходи, — сказал он, протянув ей пять ливров. — Немедленно покинь квартал и даже Париж, чтобы стража тебя не нашла.
Вернувшись к действительности, девушка села, бросила на него жалобный и растерянный взгляд, потом попыталась закутаться в то, что осталось от ее одежды. Ян стоял нагой, напустив на себя суровость.
— Вы меня даже не поцеловали ни разу, — сказала она у двери с упреком.
— Я ведь не первый из твоих любовников. У них и проси поцелуев. Ты мне готовила смерть, я тебе подарил две жизни. Если это будет девочка, назови ее Севериной.
— А если мальчик?
— Исмаэлем.
— Никогда не забывайте, что я вас люблю.
Ян пожал плечами и надел халат.
Потом открыл дверь, вытолкнул девицу наружу и опять лег в постель. Спать оставалось мало. Скоро рассвет.
В самом деле, странно, что все любившие его вели себя как враги.
15. ДУХИ, БАНКИ И ЛЮБОВЬ
Лейтенант дез Эньян не любил проволочек. Когда Бриджмен и Ян, умывшиеся и одетые, хоть и разбитые, спустились вниз выпить кофе, там уже присутствовали четверо полицейских с их лейтенантом. Они слушали рассказ офицера налоговой службы, второго по рангу после главного откупщика. Его авторитета и корпоративной солидарности вполне хватило для протокола.
Признания воров, лежавших в углу зала со скрученными за спиной руками, среди которых был еще и раненый с перевязанной ногой, довершили дело. Злоумышленники были молоды, но даже если это и внушало кому-то наивное сочувствие, приходилось всерьез опасаться, что их жизни вскоре будут изрядно укорочены виселицей.
Лейтенант полиции записал имена и адреса иностранцев. Бриджмен взял слово:
— Мы хотим знать, кто был зачинщиком этого заговора.
Злоумышленников допросили. Терять им было уже нечего, и они признались: первый подмастерье Шаленшона.
— Арестуйте его, — сказал Бриджмен, бросив взгляд на свои нюрнбергские часы-луковицу. — Шаленшон открывает мастерскую через несколько минут.
Двое полицейских ускакали верхом.
— Значит, план отравления принадлежал подмастерью? — спросил Ян грабителей.
Те закивали.
— Мы зашли к вашему другу в поисках сумки, а когда ее там не оказалось, отправились к вам.
— Девице было поручено соблазнить моего друга?
— Нет, она хотела вас.
— Когда в дверь постучали, — объяснил Бриджмен, — девица сказала, что принесла мне кувшин с водой. Я поверил, потому что мой и в самом деле был почти пуст. Тут они набросились на меня втроем, я даже крикнуть не успел. Потом сразу же связали и обыскали комнату.
— Где эта девица? — спросил дез Эньян.
— Я думал, вы ее схватили, — удивленно поднял брови Ян.
— Проклятье! Сбежала!
— Мы и без нее знаем достаточно, — вмешался лейтенант полиции. — Отыщем потом.
— Подождите! — воскликнул Ян.
Он поднялся в свою комнату за бутылкой с отравленным вином и вручил ее полицейским.
— Вы ведь называете это «кладбищенской росой», лейтенант?
Тот расхохотался, вслед за ним и остальные.
— Девица хотела опоить меня этим вином, чтобы отметить нашу встречу.
Хозяева гостиницы слушали с испугом.
— Никому больше нельзя доверять, — пробормотала жена.
Ян воздержался от замечания, что, если бы она увидела содержимое сумки, он бы и за ее честность не поручился. Потом велел подать служивым кофе и вина. Через час вернулись двое полицейских с подмастерьем. Им оказался тот самый толстяк, все такой же розовый, несмотря на свой растерянный вид. Он шел понурив голову.
— Узнаете вы этого человека? — спросил лейтенант, предъявив его бандитам.
— Это он!
— Как вы нашли наш адрес? — спросил Ян у подмастерья.
— Как-то вечером, когда вы ушли, я проследил за каретой.
— А яд — ваша затея?
Подмастерье пробормотал что-то неразборчивое.
— Говорите громче, чтобы вас слышали!
— Такому хлыщу еще и такое богатство! — зло крикнул подмастерье.
40 
