очень нудно 
36 
«Как бы попасть туда? — подумал я. — Если я доберусь туда, то окажусь как раз над этой супницей, и тогда можно сказать, что дело в шляпе!»
Но для этого нужно было пересечь всю кухню и забраться на эту полку.
И мне пришла в голову прекрасная идея: я вновь подпрыгнул, зацепился хвостом за ручку бака и, прижимая флакон с зельем к груди, начал раскачиваться изо всех сил, с каждым разом взлетая всё выше и выше, словно настоящий циркач. Подобное я видел в цирке, куда ходил ещё с мамой: там акробат, взлетая на трапеции всё выше и выше, неожиданно разжимал руки, отпуская трапецию, и летел вперёд по воздуху, в конце своего полёта успевая ухватиться за другую, встречную, трапецию.
Вспоминая то, что я видел в цирке, я раскачался на своём хвосте так, что сила инерции подбросила меня к потолку, и я воспарил над кухней, перелетев всё пространство до противоположной стены и свалившись как раз на полку с посудой.
«Ай да молодец! — похвалил я себя. — Как много всё-таки может мышь!»
Но главное было то, что я удержал в целости свой драгоценный флакон!
В кухне каждый был занят своим делом, поэтому никто не обратил внимания на мой полёт. Меня не заметили. С места своей посадки я вскочил на водопроводную трубу, а оттуда в щель между посудинами, стоявшими на полке. Теперь я был полностью уверен, что меня здесь не заметят, а серебряная супница была прямо подо мной. Нельзя было выбрать места более удачного для исполнения моего замысла!
Один из поваров подошёл к скамье с огромной кастрюлей супа в руках и вылил её содержимое в серебряную посудину. Когда же он отошёл за серебряной крышкой, я быстро отвинтил пробочку флакона и вылил содержимое бутылочки, все пятьсот доз, прямо в горячий суп!
Повар вернулся с крышкой, закрыл супницу и зычно крикнул:
— Суп для дам из КОПЖД готов!
Тут же возникший официант немедленно унёс серебряный сосуд в столовую.
Я был доволен! Ура! Получилось! Даже если мне не удастся вернуться живым и невредимым к моей бабушке, всё равно ведьмы станут жертвами своего колдовского варева!
Я спрятал флакончик подальше, между кастрюлями, и начал пробираться обратно. Без флакона в лапках я двигался намного увереннее и смелее. Я бежал, время от времени цепляясь хвостом за ручки разной кухонной утвари, чтобы прыгнуть дальше. И всё время слушал, что кричат внизу подо мной люди в кухне. А там кипела жизнь: над громадными чайниками поднимался пар, в котлах что-то бурлило, прибегали официанты.
«Какая всё-таки интересная жизнь у мышей, — подумал я, — особенно у тех, кто способен на такие акробатические трюки».
Но в конце концов я так увлёкся своими акробатическими подвигами, качанием на хвосте, полётами и прыжками, что на мгновение забыл, где я. Забыл, что для меня опасен любой случайно брошенный на меня взгляд. И это случилось довольно быстро, я не успел даже затаиться. Я только услышал дикий вопль, перекрывающий весь остальной шум:
— Мышь! Глядите, грязная, мерзкая мышь!
Краем глаза я успел заметить высокую фигуру в белой куртке и белом колпаке прямо под собой, в воздухе блеснула сталь ножа, взлетевшего вверх, и я сразу почувствовал острую боль: нож зацепил мой хвост. И тут же я начал стремительно падать, падать... и вот я уже на полу.
Только оказавшись на полу, я понял, что случилось. Произошла катастрофа! Мало того, что я потерял кончик хвоста, отхваченный острым ножом, но теперь у всех на виду мне предстояло загнанно мчаться через всю кухню, под злобные крики:
— Мышь! Дави её! Лови!
Всё же я собрался с духом и вскочил, чтобы бежать вперёд. Ведь речь шла о жизни или смерти! Но передо мной стеной стояли чёрные башмаки поваров, каждый старался наступить на меня или поддать мне в бок, а я, пытаясь увернуться, подскакивая и прыгая из стороны в сторону, мчался вперёд. Надо мной гремели голоса:
— Хватай! Убить её! Дави скорее!
В полном отчаянии мчался я среди множества ног, увёртываясь от ударов. Я уже плохо соображал, куда бегу. Спасением могла быть любая щель, дырка — хоть где-нибудь, только чтобы спрятаться там и перевести дыхание.
В изнеможении я бросился на чью-то ногу, залез под белую штанину и прильнул к ноге человека, обтянутой мягким носком. Повар закричал:
— Чёрт возьми! Вы посмотрите-ка! Эта мышь висит у меня на ноге! Ребята! Хватайте её, пока она здесь!
И он начал с силой хлопать ладонью по своей ноге.
Я понял, что мне несдобровать и через пару секунд его огромная лапища прихлопнет меня насмерть. Надо было бежать, но куда? Бежать вверх! Я вонзил свои крохотные коготочки в волосатую ногу повара повыше мягкого носка и начал карабкаться вверх.
36 
