Глава 3

Подъехав к дому Дюра, Ким дважды просигналила. Динна выглянула из окна спальни, схватила сумку и сбежала вниз по лестнице. Она чувствовала себя словно девчонка, которая отправляется на выходные в какое-то авантюрное путешествие с подружкой. Даже машина Ким, и та не походила на средство передвижения взрослой женщины – это был допотопный «MG», выкрашенный в ярко-красный цвет.

Динна вышла из дома с большой кожаной сумкой в руке. Она была в серых брюках и сером свитере.

– Ты приехала минута в минуту. Как прошел день?

– Ужасно, лучше не спрашивай.

– Ладно, не буду.

Они стали говорить на другие темы, самые разные: о Кармеле, о последней картине Динны, о Пилар и ее друзьях. Потом некоторое время ехали в необременительном молчании. Уже подъезжая к Кармелу, Кимберли покосилась на подругу и заметила в ее глазах мечтательное выражение.

– Даю пенни за твои мысли.

– Так мало? Ну нет, они должны стоить как минимум пять или даже десять центов.

Но своей попыткой отшутиться Динна не обманула подругу.

– Ну хорошо, даю десять центов. Но сначала я попробую отгадать. Ты думала о Марке?

– Да, – тихо сказала Динна, глядя вдаль, на море.

– Неужели ты действительно так сильно по нему скучаешь?

Отношения Динны и Марка давно вызывали у Ким недоумение. Сначала ей казалось, что это брак по расчету, но потом она поняла, что это не так. Динна по-настоящему любила мужа. Возможно, даже слишком сильно.

Динна отвела взгляд.

– Да, я по нему очень скучаю. По-твоему, это глупо?

– Нет. Наверное, это достойно восхищения. Или чего-то в этом роде.

– Да нет. Восхищение тут ни при чем. Ким рассмеялась и покачала головой.

– Дорогая моя, на мой взгляд, прожить восемнадцать лет с одним мужчиной – это не просто поступок, достойный восхищения, это настоящий подвиг.

– Ну почему же подвиг, – усмехнулась Динна. – Я люблю Марка. Он красивый, образованный, умный, остроумный, обаятельный.

И их ночь любви перед самым отъездом Марка оживила некоторые из приятных воспоминаний.

– Да, он такой, – сказала Ким, не отрывая взгляда от дороги.

Однако Ким и раньше задавала себе вопрос, не кроется ли здесь нечто большее. Она спрашивала себя, нет ли у Марка-Эдуарда некоей стороны, которая никому не известна, – теплой, любящей, не имеет ли личность этого красивого и обаятельного мужчины еще одного, неизвестного ей измерения. Если бы ко всему прочему у него была еще и подлинная, живая, сторона, которая умеет смеяться и плакать, то тогда, по мнению Ким, он действительно был бы мужчиной, достойным любви.

– Лето будет очень длинным, – со вздохом сказала Динна. – Расскажи мне про клиента, с которым ты сегодня встречаешься. Это кто-то новый?

– Да. Он настоял на том, чтобы наша встреча прошла в Кармеле. Он живет в Сан-Франциско, но у него есть дом и в Кармеле. Понимаешь, он едет из Лос-Анджелеса и предложил встретиться как бы на полпути, считая, что это наиболее приятное место, чтобы обсудить заказ.

– Как цивилизованно. Ким улыбнулась:

– Да, очень.

К отелю они подъехали около восьми часов вечера. Ким вышла из «МСЬ>, тряхнула кудрями и посмотрела на Динну, которая со стоном опускала на тротуар затекшие от долгого сидения ноги.

– Как думаешь, ты выживешь? – в шутку поинтересовалась Ким. – Я понимаю, моя тачка не самая удобная для путешествий.

– Ничего, я переживу.

Динна огляделась. Места были ей знакомы, в самом начале семейной жизни они с Марком часто уезжали в Кармел на выходные. Они бесцельно бродили по магазинам, заходили в уютные ресторанчики, освещенные свечами, гуляли по пляжу, проходя по нескольку миль. Оказаться в том же месте снова, но уже без Марка-Эдуарда, было одновременно и приятно, и немного горько.

  17