Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
75 
Письмена на глыбе засветились чуть ярче, и сквозь серый цвет камня начали проступать призрачные очертания прямоугольника, точь-в-точь похожего на ту дверь, через которую нас с Дымкой засосало в мир Грез.
Викарий повторил заклятие, и прямоугольник приобрел отчетливую форму.
В причитания, доносящиеся из костра, словно в ответ на слова викария, вплелись периодически повторяющиеся воззвания:
– Иэ! Шаб-Ниггурат!
Сидящая передо мной Серая Дымка приподнялась и напряглась.
Но вместо того, чтобы перейти к следующей фазе, викарий развернулся и медленно двинулся к скатерти, на которой покоился нож для жертвоприношений. Я заметил, что стоящая чуть позади него икона Альхазреда тоже начала светиться. Викарий опустился на колени, осторожно взял обеими руками клинок, поднес к губам и поцеловал. Поднявшись на ноги, он повернулся к алтарю, Текила как приклеенная сидела у него на плече.
И тут справа от меня, из темноты, за спинами Джека и Графа, послышался легкий шорох. Мелькнул чей-то силуэт – кто-то еще спешил присоединиться к нам.
Викарий успел сделать лишь маленький шажок вперед, когда огромный серый волк влетел в круг и кинулся мимо него к алтарю. Это прибыл Ларри Тальбот. Очевидно, он все-таки сумел как-то совладать со своей напастью.
Он ухватился зубами за левое плечо девочки и стащил ее с алтаря. Быстро забросив хрупкое тельце на спину, тем же способом, при помощи которого раньше так ловко управился с трупом полицейского, Ларри стремительно протащил ее мимо нас, удаляясь на север – туда, откуда и пришел.
Раздался резкий звук выстрела, и Ларри покачнулся – над его левой лопаткой расплывалось темное пятно. В руке викария дымился пистолет, направленный в сторону оборотня. Но Ларри довольно быстро оправился и побежал дальше, и тогда викарий выстрелил снова.
На этот раз пуля угодила прямо Ларри в голову, он застонал, челюсти разжались, и Линетт сползла на землю. Сам Ларри, сделав пару неверных шагов, упал на границе каменного круга; тени, отбрасываемые костром, затанцевали по телу. Пение, наложенное на неземную музыку, возобновилось:
– Иэ! Шаб-Ниггурат!
Викарий еще раз выпалил в ночь. Пистолет издал тихий щелчок, но выстрела не последовало. Роберте слегка опустил ствол и несколько раз судорожно дернул курок. Внезапно порох вспыхнул, пистолет бабахнул, и у южной оконечности алтаря взметнулся фонтанчик пыли. Викарий в ярости швырнул оружие в траву – вероятно, у него было всего три патрона. Вот что значит кустарно отлитые пули!
– Возложите ее обратно на алтарь! – приказал он. Моррис и Мак-Каб немедленно покинули свои места и побежали к недвижной девочке. Бока Ларри судорожно вздымались, но глаза были закрыты. Кровь заливала голову, шею, плечо.
– Остановитесь! – выкрикнул Граф. – Игрокам запрещается перемещать жертву, коли церемония уже началась!
Викарий в недоумении уставился на него. Моррис и Мак-Каб застыли на месте, оглянулись на Робертса, потом на Графа.
– Никогда не слышал о таком правиле, – возразил викарий.
– Тем не менее, оно существует, – подтвердил Джек. – Жертве всегда даруется хоть и небольшой, но все же шанс избегнуть своей участи. Она может бежать, если хватит сил. Игроки вправе остановить ее. Но то место, где падает жертва, должно стать новым алтарем. Попробуйте нарушить этот закон – и вы уничтожите образ, созданный нами. Результаты могут оказаться гибельными для всех.
Викарий было засомневался, но потом твердо вымолвил:
– Я не верю вам. Мы превосходим вас силами. Вы несете чушь, хотите затруднить мне выполнение задачи. Моррис! Мак-Каб! Тащите ее сюда!
Стоило им тронуться с места, как Граф также выступил вперед.
– В таком случае, – проговорил он, – противоположной стороне разрешается воспрепятствовать нарушению правил Игры.
Я услышал тяжелые бухающие шаги, но кто бы это ни был, он, похоже, следовал мимо холма, огибая его стороной.
Моррис и Мак-Каб еще секунду колебались, а потом снова двинулись к Линетт.
Граф заструился к ним. Не шевельнувшись, он вдруг оказался рядом с ними. Взметнулись складки плаща, он раскинул руки и скрыл обоих от наших взглядов. Какой-то миг граф оставался недвижим, руки его были скрещены на груди. Из-под плаща донеслись чавкающие звуки.
Затем Граф вновь расправил накидку, и два омертвелых тела под странными углами рухнули на землю; из ушей их, носов и ртов фонтаном хлестала кровь. Глаза были широко раскрыты. Они не дышали.
75 
