Последние отзывы

  40  

— О доярках тебе не нравится? А молоко нравится?

— Молоко — да. Но я предпочитаю коньяк.

— Не зубоскаль.

— Хочешь серьезно? Ну так вот… По-моему, если уж ты берешься писать, то пиши, как… ну, Ремарк, например.

— Что же тебя у Ремарка увлекло?

— Что? — Славик на миг задумался. — Герои живут интересной жизнью.

— Чем же она интересна? Герои, как правило, глубоко несчастны. Трагические. Ты хотел бы такой жизни?

Славик ушел от прямого вопроса.

— Они свободны…

— В чем? Ты видишь только внешнюю сторону. Кальвадос…

— Что-о? — не понял Славик.

— В «Триумфальной арке» герои пьют такую водку.

— А-а. — Славик почувствовал, что своей начитанностью ему здесь не блеснуть — Тарас читал не меньше. И, припертый к стенке, рассерженный, со свойственной ему изворотливостью, сделал заход с другой стороны — сказал зло: — Вот оно, ваше ханжество, умники! Сами читаете под одеялом… Смакуете… А потом делаете постные физиономии. «Ремаркизм заражает молодежь». Ты серьезно думаешь, что я могу чем-нибудь заразиться? А ты будешь меня лечить?..

Это было похоже на вызов. Тарас понимал, что, продолжая разговор, они могут поссориться, и не стал отвечать. Подозвал официантку, чтобы рассчитаться.

— Закажи нашего кальвадоса, — примирительно сказал Славик.

— Нет. Мне надо ехать.

— Ну черт с тобой.

Тараса рассмешила такая благодарность за угощение. Занятный он все-таки парень, этот Славик. Но в голове у него мусор.

Наташка радостно закричала:

— Мама! Тарас приехал. — Бросилась навстречу брату, повисла на шее. И отскочила удивленная. Нахмурилась. И тут же выложила: — Мама! Тарас пьяный.

— Что ты выдумываешь?

— Но ты пил.

— Пил, — признался Тарас, здороваясь с женщинами.

Галина Адамовна покачала головой.

— Тарас!

Валентина Андреевна, любуясь юношей, сказала:

— Что вы опекаете его, как маленького? Ах, какой ужас, чарку выпил рабочий человек!

— Я Славика встретил. И он затащил меня в ресторан.

— Славик затащил? — В голосе Валентины Андреевны прозвучало сомнение: «Как это могло случиться, что мой сын затащил тебя, ведь ты старше на пять лет!»

— Сказал, что голоден, с утра ничего не ел. А по-моему, соврал. В ресторане он частый гость. Всех официанток знает.

— Официанток? — Улыбка сбежала с лица матери. Ни о чем не стала расспрашивать. Сказала: — Отбивается мальчик от рук. Надо им заняться.

Она была хорошим педагогом. Но когда дело касалось ее детей, забывала обо всем. Она всегда любовалась приемным сыном Яроша, ставила его в пример своим детям. А сейчас помала: «Хорош товарищ! Если уж вместе пили, промолчи».

Валентина Андреевна под каким-то предлогом ушла в дом.

Галина Адамовна, почувствовав эту перемену в настроении приятельницы, с укором сказала Тарасу:

— Нехорошо так… Надо понимать, что матери больно это слышать.

— Что же делать, Галина Адамовна? — возразил Тарас. — Видели бы вы, как он себя вел и какую нес околесицу. Нет. Я нарочно. Еще Кириллу Васильевичу скажу. Пускай он поинтересуется, чем там занят комсомол на студии.

— А сам пил с ним, — упрекнула Наташа.

— Не суй нос в мужские дела! — обрезал ее Витя.

— Мужчины! — презрительно фыркнула девочка и поскакала на одной ноге к ручью.

Выпив добрых двести граммов коньяка, Славик ходил и искал, за чей бы счет еще поживиться. В парке он встретил знакомого. Этот графоман жаждал напечатать в газете свои стихи. Зная, что судьба его зависит от Шико-вича, он настойчиво искал путей к его сердцу. Подвернулся сын Шиковича. Что ж, можно действовать и через сына. После щедрого угощения у Славика начало двоиться в глазах. Он решил на студию не идти. Работу свою молодой Шикович любил. Но после того, как высмеял ее перед Тарасом, должность помощника ассистента и в самом деле прказалась ему ничтожной и смешной. Состоится передача и без него.

Мимо открытой площадки летнего ресторана ходили то парами, то целым отрядом дружинники. Славик боялся дружинников больше, чем милиции.

Пришло в голову, что они подстерегают именно его. И в минуту просветления он удрал от поэта, который весь вечер читал ему свои стихи. Нырнул в кусты, вышел через дальние ворота из парка и с наилучшими намерениями — стеречь квартиру, чтоб не забрались воры, — направился домой. Но, на беду, дом его находился рядом с гостиницей.

  40