Последние отзывы

  135  

Показалось, что Нина умышленно медлит, приводя себя в порядок. И делает это, ничуть не стесняясь его. Славик возненавидел ее в этот миг. Бросил злобно:

— Быстрее!

И побежал к двери. Прислушался. Долгий звонок. Да, Ира. Злится. Он отворил. Сестра хлопнула его по лицу рукавицей, с которой посыпался песок.

— Соня! Не дозвонишьсяГ

В его рыбачьей куртке, в брюках, в очках она похожа была на геолога. Бросила шапку в коридоре на столик и, словно нюхом почуяв присутствие постороннего, заглянула в кабинет. Славик увидел, как Нина, некстати (ох, как некстати!) одернув платье, поздоровалась, застенчиво и льстиво. Ира не ответила. Она смотрела на незнакомку почти с ужасом. Казалось, не только глаза, даже очки ее расширились. Потом перевела взгляд на брата — безжалостный, уничтожающе брезгливый взгляд, круто повернулась и ушла к себе в комнату. Хоть бы слово сказала.

«Кобра!» — мысленно обругал Славик сестру. Однажды, когда они поссорились, он ляпнул это обидное слово. Результат был неожиданный: на него страшно рассердилась мать; никогда он не видел мать такой расстроенной и сердитой. Поэтому он остерегался этого слова. Да и почему он должен ругать сестру? Раздражение его тут же перекинулось на Нинку. Да, во всем виновата она. Не нашла ничего лучшего, как одергивать платье. Ворона.

Растерянная, обиженная, девушка как-то съежилась, стала еще невзрачнее. Надевая пальто, пугливо озиралась. Но это еще больше злило Славика. Фу, какая недотепа!

Но только они вышли на лестницу, Нинка, как птичка, оправив перышки, сразу вернула себе прежнюю уверенность.

— Спесивая она какая, сестра твоя! Подумаешь, барыня!

— А что она, целоваться с тобой должна была? — грубо ответил Славик.

— А чем я хуже ее?

У Славика хватило такта смолчать.

Обрадовался, что на лестнице никого не встретил. Но на улице ему начало казаться, что все, особенно женщины, смотрят на них понимающе и насмешливо. До сих пор он демонстративно представлял своим стиляжным друзьям девушку-работницу и плевал на их подтрунивания. Теперь же холодел от мысли, что может встретить кого-нибудь из этих друзей. Обычно изобретательный и не слишком деликатный, он никак не мог придумать, как избавиться от нее, остаться одному. А она стала как никогда болтливой. Рассказывала о своих девчатах, о том, что Верка собирается замуж. Его переполошило это слово — «замуж». Дошли до Дворца спорта, и тут его осенило:

— Я в бассейн. На тренировку.

…Безусловно, вел он себя потом, как последний дурак. Не в силах преодолеть антипатию, перестал заходить в общежитие, ни разу

не пригласил Нинку в кино, избегал встречи с глазу на глаз в цехе. Она, однако, через несколько дней подстерегла его, заплакала:

— Я тебе отдала все. А ты… Опозорил, надсмеялся… С дитем хочешь бросить?

«С дитем», — вот откуда этот страх.

«Неужто она может забеременеть?!» Эта мысль не оставляла его с того дня ни на минуту. Он купил толстую книгу «Акушерство», прочитал в пустом осеннем парке все относящееся к беременности и закинул книгу в кусты. Нет, ничего еще она не знает. Но забеременеть может…

…Вопрос Генриха встревожил его. Что, если она рассказала подругам, а они — Косте, который живет в общежитии и частый гость у девчат? Тогда, наверное, уже знает вся бригада.

Узнает весь цех, завод. Чего доброго, станут разбирать на собрании.

Нет, не дают человеку воли. Тысячи условностей связывают его по рукам и ногам, тысячи страхов подстерегают на каждом шагу. Он, Славик, считал, что избавился уже от таких «пережитков» и «предрассудков», как совесть, стыд, любовь, преклонение перед авторитетами… Ни черта не избавился. Он не только такой, как все, он хуже — сентиментальный слюнтяй. А виноваты родители, это они так воспитали. И в таком окружении стать другим, выходит, прямо-таки невозможно. С туристами поспорил — в каталажку, узкие штаны надел — в «Крокодил», с девушкой связался — женись. Жуть!

День этот, однако, закончился благополучно: Нина его не придушила, в комитет комсомола не вызвали.

Но Славик не обрадовался гудку. Он пообещал Нинке встретиться с ней вечером. А встречаться совсем не хотелось. И не пойти боязно.

С завода они вышли вместе с Тарасом. Домой Славик не спешил. У него создались сложные отношения с Ирой. На удивление матери, они совсем перестали ссориться. Сестра смотрела на него с брезгливым пренебрежением. А он боялся ответить даже сердитым взглядом. Не затрагивал. Почти льстил. Только было бы тихо.

  135