Последние отзывы

  16  

— А Лох-Брюк?

— Ну?

— Лох без брюк! — смеется он. — Лох без брюк!

— Еще смешнее.

— Кстати, тебя хочет видеть Эдди.

— Угу.

Эдди, наш главред, — маленький, сморщенный мужичок лет пятидесяти пяти, у него песочного цвета волосы, на носу очки-полумесяцы, а вид всегда такой, будто он лизнул лимон, но находит это весьма забавным, потому что знает — вам сейчас придется вкусить того же. Строго говоря, Эдди всего лишь исполняющий обязанности, а наш настоящий Великий Кормчий, сэр Эндрю, на неопределенный период времени не у дел — поправляется после инфаркта (предположительно вызванного обычным редакторским недугом — слишком большим сердцем).

Наши местные циники из спортивной редакции подметили, что инфаркт у сэра Эндрю случился вскоре после убийства в августе сэра Тоби Биссета, и рискнули предположить, что это был своего рода упреждающий удар, дабы улизнуть из списка назначенных к ликвидации; в то время газетные редакторы подозревали, что некий маньяк-убийца объявил охоту на редакторов и следующей целью избрал кого-то из них. Может, дело тут было в нечистой совести или в сумятице, которая воцарилась в умах, когда ИРА сперва взяла на себя ответственность за убийство Тоби, а потом отказалась. Больше никого из редакторов на кол не посадили (что свидетельствовало хотя бы о том, что наш убийца не лишен чувства юмора), во всяком случае, Эдди вроде не беспокоился о такой угрозе своему временному высокому положению.

Вид из кабинета главреда «Каледониан» такой, что любая другая газета может только позавидовать: тут тебе и Принсес-Стрит-Гарденз, а дальше — Нью-Таун, река Форт и поля и холмы Файфа, а из бокового окна — наилучший вид замка в профиль, на тот случай, если хозяину кабинета наскучит разглядывать фасад.

У меня эта комната вызывает плохие ассоциации: как-то, вернувшись из неудачной поездки за границу, я был приглашен к сэру Эндрю на ковер. Выходил я оттуда со звоном в ушах; если бы редакторская выволочка входила в олимпийскую программу, сэра Эндрю непременно пригласили бы в национальную сборную как главную надежду Британии на золото. Мне следовало бы тут же уволиться, но у меня сложилось впечатление, что именно этого он от меня и хочет.

— Заходите, Камерон, и садитесь, — говорит Эдди.

Сэр Эндрю привержен мебельной политике. Эдди сидит — нет, восседает в резном кресле черного дерева с обивкой из красной кожи, и можно подумать, этот трон почтила своим присутствием не одна королевская задница. То, на чем примостился я, — это классовый эквивалент честного ремесленника, на ступенечку выше какого-нибудь штампованного пластикового пролетария. Поначалу у Эдди хватало порядочности чувствовать себя неловко на троне, но вот прошел месяц, и, по-моему, новое положение начинает ему нравиться.

Эдди перелистывает лежащие перед ним распечатки. Стол отнюдь не производит такого впечатления, как стул (размером он всего лишь с односпальную кровать, хотя, подозреваю, сэр Эндрю, а может быть, и Эдди предпочли бы «кингсайз»), но все же и он выглядит довольно внушительно. На столе стоит компьютер, но Эдди использует его, только чтобы шпионить за сотрудниками — мониторит сеть, читая наши записки, статьи, приходящие факсы или оскорбления, которыми мы обмениваемся по электронной почте.

Эдди сидит, откинувшись на спинку кресла, сняв очки-полумесяцы и постукивая ими по костяшкам пальцев другой руки.

— Беспокоит меня ваша статья о виски, Камерон, — говорит он; интонации — облагороженные келвинсайдско-морнингсайдские,^[27] с этакой постоянной обидой в голосе.

— Да? А что в ней не так?

— Тон, Камерон, тон, — говорит Эдди, нахмурившись. — Она чересчур задириста, вы ведь меня понимаете? Слишком критична.

— Я придерживаюсь…

— Да, фактов, — говорит Эдди, снисходительно улыбаясь в предвкушении шутки, которую он приготовил специально для тебя. — Включая и тот факт, что вам, судя по тональности, не по душе некоторые крупные производители алкоголя.

Он надевает очки и разглядывает распечатку.

— Ну, я бы не сказал, что в этом суть, — говорю я, презирая себя за то, что перехожу к обороне, — Вы, Эдди, просто знаете мою позицию. Я не думаю, что кто-нибудь, трезво посмотрев на вещи…

— Я имею в виду, — говорит Эдди, пресекая мою болтовню словно разделочным ножом, — все эти рассуждения о производителях виски и поглощении их «Гиннесом». Разве это так уж необходимо? Это все старо, Камерон.

  16