Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
2 
Изнутри за мной наблюдали. Это был седой мужчина с широкими, замасленными лацканами; пуговицы я счел наиболее тусклой частью его костюма. Большое цепное колесо стояло прислоненным к дверному косяку рядом с ним — покосившаяся зубастая луна, неимоверно замасленная, она поглотила свет и озарила меня.
— Герр Фабер собственной персоной, — произнес мужчина, ткнув большим пальцем себе в грудь. И он вывел меня из дверей обратно на улицу.
Когда мы оказались вне грохота, он внимательно осмотрел меня, улыбаясь своей тонкой, добродушной улыбкой.
— А! — воскликнул он. — Из университета?
— Волею Божьей, — ответил я, — хотя это малоперспективно.
— Попали в черную полосу, да? — посочувствовал герр Фабер. — Какой мотоцикл вы имели в виду?
— Я ничего не имел в виду, — возразил я ему.
— О, — произнес Фабер, — выбирать всегда не просто.
— Это сбивает с толку, — сказал я.
— О, мне ли не знать? — воскликнул он. — Некоторые мотоциклы словно звери под тобой — настоящие звери! Многим именно это и надо. Именно этого они ищут!
— От этого голова идет кругом, — заметил я.
— Согласен, согласен, — закивал герр Фабер. — Я понимаю, что вы имеете в виду. Вам нужно поговорить с герром Явотником. Он студент — как и вы! Он вот-вот вернется с обеда. Герр Явотник настоящий волшебник, помогающий людям сделать правильный выбор. Просто виртуоз выбора!
— Удивительно, — сказал я.
— Моя радость и подмога, — добавил он. — Вы сами увидите.
Герр Фабер наклонил в сторону свою вертлявую голову, любовно прислушиваясь к тарахтению мотоциклов внутри.
Зверь подо мной
Я узнал герра Явотника по его охотничьему костюму с трубками, торчащими из боковых карманов. Он походил на обыкновенного молодого человека, который вернулся после обеда с влажным и блестящим ртом.
— А! — воскликнул герр Фабер и сделал пару маленьких шажков, как если бы собирался станцевать для нас. — Герр Явотник, — начал он, — этот молодой человек затрудняется сделать выбор.
— Так, — произнес герр Явотник, — а почему вас не было в парке?
— А! А? — засуетился герр Фабер. — Так вы знаете друг друга?
— Очень хорошо, — кивнул герр Явотник. — Я бы сказал — даже очень хорошо. Я уверен, герр Фабер, выбор будет очень индивидуальным. Может, вы оставите нас?
— Да-да, — засуетился Фабер. — Очень хорошо, очень хорошо. — И он покинул нас, вернувшись к выхлопным газам в своем гараже.
— Настоящий чурбан, — обронил Явотник. — Вы ведь и в мыслях не держали ничего подобного, верно?
— Нет, — признался я. — Я тут случайно.
— Странно, что вас не было в парке.
— Я попал в черную полосу, — сообщил я ему.
— Чей экзамен? — спросил он.
— Фихта.
— Ну, Фихта… Я могу порассказать вам о нем кое-что. У него гнилые десны, между занятиями он мажет их маленькой щеточкой — пользует свои десны каким-то снадобьем из коричневой баночки. От его дыхания вянет все живое. Он сам попал в черную полосу.
— Хорошо, что вы мне это сказали, — заметил я.
— Но вы не питаете интереса к мотоциклам? — уточнил он. — У меня самого интерес только в том, чтобы оседлать одну из этих машин и скрыться из этого города. Вена не подходящее место для весны. Но, само собой, мне не осилить даже половину цены любого из них.
— И мне тоже, — сказал я.
— Вот как? — произнес он. — Как вас зовут?
— Графф, — ответил я. — Ганнес Графф.
— Ну хорошо, Графф, есть тут один особо недурной мотоцикл, если вы мечтаете о загородных прогулках.
— Ну, не знаю, — протянул я, — я не могу заплатить больше половины, как уже сказал, и мне кажется, что вы связаны работой.
— Я никогда и ничем не связан, — возразил он.
— Но возможно, тогда вы связаны привычкой, — подмигнул я ему.
— Знаете, привычки существуют не для того, чтобы над ними насмехались. — И Явотник, привстав на каблуках на минуту, извлек из куртки свою трубку и захрустел по ней зубами. — Я весь к вашим услугам, — сказал он. — Меня зовут Зигги. Зигфрид Явотник.
И хотя в тот момент он не обмолвился об этом ни словом, позже он дописал эту идею в свой блокнот, под исправленной строкой, касающейся привычки и фанатизма, — это новое изречение, также перефразированное.
«Да будут благословенны ведомые истиной надобностью!»
2 
