53 
— Ты готовишься куда-то взбираться? Куда?
— На школьную башню, — вмешался Кард. Фелисити окаменела. В комнате на миг стало тихо.
— Не болтай, Джимми, не будь дураком, — сказал Дональд, — а теперь ступай, ради Бога, то есть, ты, Джимми, а не Фелисити. Мне надо поговорить с сестрой, раз уж она пришла.
— Aгa, ладно, — ответит Кард. — Aгa знает, когда Aгa не угоден. Встретимся, как обычно, в обычном месте. — Пружинисто, как маленькая пантера, он подошел к двери и вышел, ногой закрыв ее за собой.
Фелисити подошла к брату и ухватила его за манжету куртки. Дональд как раз оделся для крикета.
— Дон, он ведь пошутил, ну, про башню?
— Конечно, пошутил, — пряча глаза, ответил Дональд. На школьную башню действительно взбирались, но этот случай в истории был отмечен лишь раз, и проделал это человек, в настоящее время занимавший пост заместителя министра в министерстве городского и сельского планирования. В ознаменование своего подвига он нацепил на шпиль известный предмет из фарфора, который белел там несколько недель, пока учитель физкультуры не догадался сбить его из ружья.
— Если что, я расскажу родителям.
— Не надо, — попросил Дональд, но без всякого опасения. Он знал, что Фелисити умеет хранить секреты. — Держи язык за зубами. Одно твое неосторожное слово — и нас с Кардом выставят из школы. Ты же не хочешь стать причиной гибели моей карьеры, я надеюсь? — В Сен-Бридж существовало твердое правило, согласно которому любого, дерзнувшего взобраться на школьное строение, тут же исключали. Это правило появилось после того, как вслед за первым еще один-два верхолаза-любителя попытались покорить вершину. Но сделать это было не так-то легко, потому что на некотором расстоянии от основания торчал внушительный выступ и он-то и был главным препятствием.
— Ты же убьешься, — со страхом проговорила Фелисити. — Пожалуйста, Дон, не делай этого. Хочешь, я подарю тебе мой фотоаппарат, новый, взамен?
Освободив наконец свой рукав, он небольно, хотя и энергично, загнул сестре руку за спину.
— Не суетись, сестренка. Чего я не люблю, так это когда женщины поднимают панику. Мы никуда не полезем, прежде чем не убедимся, что все совершенно безопасно. А может, и вообще не полезем.
— Больно, Дон. Что там за рисунки? — И, высвободив руку, она вытащила из-под стопки книг несколько листков бумаги. Это были наброски башни, сделанные с разных сторон.
— Видишь, какие мы старательные. Если одолеем это, — он указал на выступ, — остальное можно считать детским забавой. У нас есть гениальный план. Но не исключено, что мы и от него откажемся. Время покажет. Кард хотел тебе досадить, поэтому и рассказал.
— Дон, ну, пожалуйста! Проси что хочешь, я сделаю. Только откажись, Что хочешь проси. — Между братом и сестрой давно уже было заведено: если ты хочешь, чтобы я отказался от своего плана, выполни то, о чем я тебя попрошу. И вот впервые за долгое время возник повод вспомнить об этой игре.
— Ну хорошо, — сказал Дон с улыбкой, вновь укладываясь на столе. — Сейчас подумаю. Как насчет Игры в Могущество? — Игру в Могущество изобрела Фелисити, и довольно давно. Это было своего рода доморощенное колдовство. Намечалось, кто будет заколдован, потом у жертвы похищали какую-нибудь вещицу: носки, галстук, носовой платок, чулки — ну, в общем, то, что обычно используют в разных обрядах и церемониях. Но, как доказала практика, интерес заключался не столько в магии, сколько в этих самых тайных набегах, во время которых захватывались трофеи, среди которых можно отметить кальсоны мистера Пруэтта, подтяжки мистера Хензмана и красивенькую коробку из-под печенья из дома мистера Эверарда; и надо сказать, что ни один из этих трофеев затем в магических ритуалах не использовался.
— Согласна! — выпалила Фелисити. Вся красная от напряжения, она готова была лететь со всех ног. — Назови, кого хочешь.
— Ну, я не знаю, — беззаботно помахивая ногой в воздухе, с прохладцей протянул Дональд, — допустим… прямо не знаю… предположим… что если… как ее… мисс Картер.
— Идет! Значит, я побежала. Где она живет? У Демойта? — И она кинулась к двери.
— Девчушка! — Дональд подпрыгнул, как механический чертик в коробочке. — Стой! Я пошутил. Мы же эту игру давно вычеркнули и перечеркнули.
— Я не перечеркнула! — едва не плача, проговорила Фелисити. — Лиффи ждет во дворе. И по пути я, кажется, видела Ангуса, — с неким вызовом добавила она. Ангус был незаменимым союзником в «могущественных» набегах. А Лиффи, новую, бесплотную, Фелисити берегла как собственную спрятанную драгоценность.
53 
