ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Возвращение пираньи

Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... >>>>>

Жажда золота

Неплохое приключение, сами персонажи и тема. Кровожадность отрицательного героя была страшноватая. Не понравились... >>>>>

Женщина на заказ

Мрачноватая книга..наверное, из-за таких ужасных смертей и ужасных людишек. Сюжет, вроде, и приключенческий,... >>>>>

Жестокий и нежный

Конечно, из области фантастики такие знакомства. Герои неплохие, но невозможно упрямые. Хоть, и читается легко,... >>>>>

Обрученная во сне

очень нудно >>>>>




  66  

Сначала он предложил запротоколировать устный рассказ всех обитателей сквота. Высунув от напряжения кончик языка, он очень медленно и старательно записывал совершенно одинаковые показания о том, как было обнаружено тело Алана, которые, растягивая слова и запинаясь, дали ему по очереди Рэй и Парис. Затем полицейский посмотрел на часы.

— Пожалуй, мне… Такая досада, что вас здесь так много.

Суетливо и стараясь не замечать непрерывного хлюпанья Расса (хлюпанья, уже отправившего целые ведра горя в его воспаленное горло), полицейский раздал всем листки бумаги и шариковые ручки, которые молча принес Норман. Мэри сидела за длинным столом вместе с Рассом, Рэем, Парисом, Верой, Чарли, Альфредом, Венди и Норманом. То и дело почесывая затылок и поводя плечами, они ссутулились над столом и приступили к заданию, как школьники на уроке.

О чем могла рассказать Мэри? Она сожалела, что из-за нее у Алана сломана шея, она этого совсем не хотела. Виноваты ли во всем волосы Алана, как он написал в своей записке? Вряд ли можно сломать себе шею из-за волос. Конечно, опять во всем виновата Мэри. «Мне очень жаль, — аккуратно вывела она на бумаге. — Я не хотела этого. Постараюсь больше так не делать».

Потом двое пожилых мужчин в форме осторожно спустились по лестнице, держа носилки, на которых лежало что-то мешковатое. Расс встал и с треском швырнул ручку на стол. Он повернул к Мэри свое мрачное ребяческое лицо.

— Какого черта я тут делаю? Я ведь не умею писать. — Он ткнул в Мэри пальцем, — Это все ты, твоя работа! Ему было всего-то двадцать один. Ты во всем виновата, а тебе и дела нет. Бог ты мой!

Мэри отправилась в путешествие, путешествие, которое заняло несколько дней. Она каталась по подземке, туда и обратно, нарезая круги по прокопченным внутренностям города. Ездила по Кольцевой, в этом новом для нее витке пространства и времени, пока не закружилась голова. Но Кольцевая так никуда ее и не привела. Бродила по запекшемуся бетону Пикадилли и Лестер-Сквер. Ночевала вместе с другими людьми в переполненной комнате, где стояла вонь — последствие скверного питания. Когда она прислонилась к стене, у которой стояли и другие девушки, к ней один за другим подошли двое мужчин и спросили, свободна ли она. Оба раза она отрицательно покачала головой, и они ушли. Затем какой-то отрезок времени превратился в набор коробок и клеток. Ее сунули в фургон и привезли в какое-то место, где нужно было вытащить все из карманов и сумки и отдаться в распоряжение человеческого общежития. Ее заперли на ночь вместе с девушкой, которая непрерывно плакала и подолгу писала в горшок, который вытаскивала из-под своей койки. Утром Мэри заставили раздеться, и какая-то женщина осмотрела ее — Мэри так и не поняла, по какому праву. И вот ее уже снова везли в каком-то фургоне. Она спала на белых нарах вместе с другими женщинами, которые вопили и выли всю ночь напролет.

— О, сколько в тебе жестокости, — причитала женщина рядом с Мэри. — О, в тебе… в тебе нет добра.

Мэри и без того это знала, и вовсе не нужно было повторять ей одно и то же сотни раз. Она получила коричневый пакет со своими вещами, а также какие - то желтые таблетки, заставившие настоящее подернуться дымкой и куда-то отступить. После этого можно было гулять по саду или сидеть в комнате с зелеными стенами, наблюдая за мельканием бесконечной вереницы красок и лиц. Мэри развлекалась так довольно долго. Затем появился Принц и забрал ее оттуда. Естественно, им пришлось его впустить. Им пришлось впустить его, чтобы он забрал ее с собой.

— Наконец-то я раскусил тебя, Мэри, — сказал он ей в своем кабинете. — О, да ты теперь куришь? Еще одно из последних достижений?

Мэри попыхивала сигаретой. За последние несколько дней она в совершенстве овладела этим навыком под чутким руководством разных безумцев и безумиц. Они объяснили, что курение пойдет ей на пользу и что особенно хорошо оно помогает от нервов. Мэри ничего про это не знала, но была рада занять чем-нибудь руки и рот — рот даже больше.

— Прошу прощения, — сказала она.

— …Замечательно, — восхитился он, — Значит, теперь все прекрасно.

— Я старалась хорошо себя вести, правда.

— А теперь бросила? Так только дети малые говорят.

Мэри промолчала.

— У меня для тебя кое-какие новости, — уже тише добавил Принц, — Мистер Дэвил — он отказался от своего признания.

— Мистер Дэвил?

  66