очень нудно 
6 
Противно, что в туалете мне все время приходится сидеть. Я понимаю, что это из-за моей инвалидности я вынужден раскорячиваться на стульчаке, как баба, но все равно противно. Иногда в «Колдхеймармз» я пристраиваюсь к писсуару, но почти все попадает мне на руки или на ноги.
Я натужился. Чвяк, плюх. Брызги фонтаном обдали мою голую задницу, и тут зазвонил телефон.
– Вот дерьмо! – выругался я и сам же хохотнул.
Быстро подтерся, подтянул штаны, дернул цепочку слива и вывалился в коридор, по пути застегивая ширинку. Скатился по широким ступеням к площадке второго этажа, где стоит наш единственный телефон. Я все время пристаю к отцу, чтобы установил хотя бы еще один аппарат, но он говорит, мол, нам не настолько часто звонят, чтобы возиться с отводной трубкой. К телефону я успел. Отец так и не вышел.
– Алло, – сказал я. Звонили из автомата.
– Тр-р-р! – громко проверещало на том конце провода.
Я отдернул трубку от уха и сердито на нее посмотрел. В наушнике продолжало верещать.
– Портенейль пятьсот тридцать один, – сухо проговорил я, когда шум наконец стих.
– Фрэнк! Фрэнк! Это я. Я! Алло, ты меня слышишь? Алло!
– Это эхо на линии или ты все произносишь дважды? – спросил я. Я узнал голос Эрика.
– И то и другое! Ха-ха-ха-ха-ха!
– Здравствуй, Эрик. Ты где?
– Здесь! А ты где?
– Здесь.
– Если мы оба здесь, на черта тогда телефон?
– Говори скорее, где ты, пока монеты не кончились.
– Но если ты сам здесь, ты должен знать. Или ты не знаешь, где ты? – И он захихикал.
– Эрик, не валяй дурака, – сказал я строго.
– А я и не валяю. Не скажу я тебе, где я. Ты скажешь Ангусу, он скажет полиции, и меня опять засунут в эту хуеву больницу.
– Не матерись. Ты же знаешь – я не люблю слов из трех букв. А отцу я ничего не скажу.
– «Хуеву» – это не три буквы. Это… это слово из пяти букв. Разве пятерка не твое счастливое число?
– Нет. Так ты скажешь, где ты? Мне надо это знать.
– Я скажу тебе, где я, если ты назовешь мне твое счастливое число.
– Мое счастливое число – «е».
– Это не число. Это буква.
– Нет, число. Трансцендентное число: две целых, запятая, семь один восемь…
– Не мухлюй. Я имел в виду целое число.
– Так бы сразу и сказал, – ответил я и вздохнул: в трубке послышался писк; наконец Эрик кинул еще несколько монет. – Давай лучше я тебе перезвоню?
– Нетушки. Нашел дурака! Сам-то ты как вообще?
– Нормально. А ты?
– Разумеется аномально, – с негодованием ответил он; я не мог не улыбнуться.
– Ладно, как я понимаю, ты направляешься сюда. Только ты уж тогда, пожалуйста, не жги больше собак, и вообще…
– О чем ты? Это же я, Эрик. Не жгу я никаких собак! – выкрикнул он. – Сдались мне эти чертовы собаки! За кого ты меня принимаешь, ублюдок недоделанный? И хватит обвинять меня в том, что я жгу каких-то собак! Ублюдок!
– Хорошо, Эрик, прости, прости, пожалуйста, – затараторил я. – Я только хочу, чтобы у тебя все было хорошо. Будь осторожен. Не делай ничего такого, что может восстановить против тебя людей, ладно? Люди такие обидчивые…
– Да уж, – услышал я, и трубку заполнило его дыхание. Потом тон Эрика изменился: – Я и правда возвращаюсь домой. Совсем ненадолго, просто вас проведать. Надеюсь, вы там со стариком одни?
– Одни, одни… Так хочется поскорее тебя увидеть.
– Это хорошо. – Повисла пауза. – Что же ты ни разу не приехал меня навестить?
– Я… Да тут вроде отец собирался к тебе на Рождество.
– Отец? Да что отец… Ты-то почему не приедешь?
В его голосе слышалась обида. Я переступил с ноги на ногу, обвел взглядом лестничную площадку и ступеньки, рассчитывая увидеть лицо отца над перилами или его тень на стене следующей площадки, где он прятался и подслушивал мои телефонные разговоры, думая, что я ничего не замечаю.
– Эрик, я не люблю надолго уезжать с острова. Прости, пожалуйста, но у меня сразу появляется в животе это кошмарное ощущение, словно кишки узлом завязываются. Не могу я далеко уезжать, по крайней мере так сразу или… Не могу, и все. Я хочу тебя увидеть, но ты так далеко.
– Уже ближе, – ответил он твердо.
– Это хорошо. Сколько тебе еще примерно?
– Не скажу.
– Я же назвал тебе мое счастливое число.
– А я соврал. Я все равно не скажу тебе, где я.
– Это не…
– Все, я вешаю трубку.
– С папой не хочешь поговорить?
– Сейчас – нет. Я потом с ним поговорю, когда буду совсем близко. Все, я пошел. До встречи. Береги себя.
6 
