Последние отзывы

  73  

Должно быть, у Кейт появилось на лице такое выражение, хоть она об этом и не догадывалась, что девушка настойчиво повторила:

– Да, да. Я уже не раз влюблялась. Но сейчас – это серьезно. Это настоящая любовь. Та самая, от которой очертя голову выскакивают замуж. Я влюблялась и раньше, так что я знаю. Но и за того парня я тоже не пойду. Не хочу принадлежать к этой шатии.

– К какой это? – спросила Кейт, прекрасно понимая, о чем идет речь.

– Голубых кровей, – ответила Морин. – Я не о своей семье, нет. Мои родичи не из верхов общества. Просто хорошая семья, хотя без титулов и всего такого прочего, ну, вы понимаете. Но ко мне сватался младший отпрыск одного аристократического рода. Уильям. Очень славный малый. Такой же, как Филип, когда его не заносит… нет, «заносит» – не то слово, он еще покажет себя, когда придет время действовать, уж поверьте. Раньше он был как все ребята, но надежный, точно скала, и не играл в какую-то там исключительность. Просто страшно становится, – громко всхлипнув, произнесла Морин, и слезы снова полились у нее в три ручья, – как подумаешь, что с ними будет. С Уильямом я бы жила как у Христа за пазухой, а я отказала ему из-за его шатии – вы же знаете, что это за порода, они милы и добры только в своем кругу, а дальше ничего не видят. Словом, после того как я отказала Уильяму, я просто не могу выйти замуж за Филипа. Но люблю их обоих, да, да, да – люблю. Когда я влюбилась в Уильяма, я сказала себе: «Привет, старуха, оказывается, тебе нужна опора?» А теперь я уже окончательно убедилась, что это так. Сначала Уильям, потом Филип, Джерри, конечно, не любовь. Не влюблена я и в других своих поклонников. Просто не могу принимать их всерьез. Разумом готова, а сердцу не прикажешь. Так ведь бывает, правда? Женщины интуитивно знают, что им нужно, но… Джерри – мой закадычный друг чуть не с пеленок. Мы с ним одного поля ягоды. Хотите верьте, хотите нет, он ведь из генеральской семьи. И он, так же как и я, ушел из этой среды. А теперь целыми днями бьет баклуши и размышляет. Вы знаете, как это бывает. Теперь это основное его занятие. Стопроцентное круглосуточное алиби. О, он славный парень, необыкновенно славный, почему я придираюсь к нему? Сама-то я разве лучше? Я ведь тоже не ахти какая работяга, до сих пор сижу у отца на шее. Но если бы мне нужно было выбирать между Джерри и Филипом, я бы долго думать не стала, остановилась бы на Филипе. Но, слава богу, я избавлена от такого выбора. Хоть это хорошо.

– Ну, разговоры разговорами, – прервала ее Кейт, – а у меня еще полно дел.

Она вернулась к телефону и принялась снова названивать, теперь отменяя то, о чем только что договорилась, сообщая соседям, что ее планы изменились, и вынуждая бакалейщика, который наверняка уже снял с полок заказанные Кейт продукты – миссис Браун была настолько выгодной клиенткой, что стоило немного побегать, чтобы угодить ей, – поставить все на прежние места.

У Морин явно болела голова. Она притихла и молча наблюдала.

В Штаты Кейт отправила телеграмму следующего содержания: «Очень сожалею. Возвращение запланировано конце октября». И добавила: «Хозяйство рекомендую поручить Эйлин», но, перехватив улыбку Морин, закончила: «Люблю. Целую. Кейт». Она верила, что к концу октября эта приписка будет соответствовать действительности.

Тиму она телеграфировала: «Сожалению не могу тебя выхаживать дом доступен послезавтра».

Эндерсам сообщила: «Ключи от дома оставьте Мэри Финчли – планы переменились».

День между тем шел своим чередом. Время от времени Кейт и Морин по очереди варили чай или кофе. Звонили в дверь, трещал телефон, но они не обращали внимания.

Кейт сказала:

– Да, знаешь, только что вспомнила: я тебя видела вчера во сне. Ты была птицей в блестящем ярко-желтом оперении и билась, как в клетке, в этой своей квартирке, которая почему-то была очень похожа на настоящую клетку; ты все металась по ней – то устремлялась в темный угол, то стрелой пронзала ослепительный луч света, попадавшийся на пути… Ты все повторяла как заклинание: «Нет, нет, нет, нет, о нет, этому не бывать».

Они улыбнулись, потом принялись смеяться. Все громче, пронзительнее, до слез, раскачиваясь на стульях.

Наконец Морин вскочила и воскликнула:

– Знаете что? Нам надо подкрепиться. И привести себя в порядок. Смотрите, на что мы похожи!

Она нарезала хлеба, намазала его маслом, достала блюдо с фруктами и тарелку с сыром и сняла с полки две банки детского питания. Они молча поели.

  73