Да, бессмертного разума. Этот неумирающий разум обитает в большом доме, который является мозгом города, первым вместилищем общественного образования и современных государственных органов. Пройдет несколько веков, и он разделится на суд, университет, храм, казначейство, фондовую биржу и арсенал.

— Однако не все люди племени раболепно почитают богатство, — говорил Монбоддо. — Многие из них и сами владеют различными умениями и жаждут успеха. Властители первых городов пали, вероятно, жертвой кочевников, обладателей первых колесных повозок. Не важно! Новые хозяева зерна нуждались в содействии умных людей, которые правили страной и временем при помощи жезла и календаря и могли учитывать и облагать налогом товары, произведенные другими. Великие речные культуры — число их вскоре достигло пяти — поглощают одну за другой волны завоевателей, а те удваивают мощь правителей, давая им в помощь всадников. От этого рост городов ускоряется. Торговые пути, конкурируя между собой, связывают государства, спаивают их воедино. Выковываются железные мечи и орала, богатством зерна управляют металлы. Поднимаются прибрежные города с их торговыми и пиратскими судами.

— Люди множатся. Множится богатство. Множатся и войны. В наши дни, когда сильные правительства согласились в том, что большие войны более недопустимы, мы все еще готовы возгласить хвалу прежним битвам и набегам, ибо в результате к умениям побежденных добавляются умения победителей. В истории не существует негодяев. Пессимисты укажут на Аттилу и Тамерлана, но государства, уничтоженные этими энергичными людьми, были непродуктивны и нуждались в завоевателе, чтобы высвободить здоровые силы. В тех случаях, когда богатство шло только на поддержание себя, всегда находились сильные личности, готовые им овладеть и обратить его на службу наступающей истории, которую контролирует современное государство. И нечего бледным и бело-розовым братьям вроде меня указывать на них обличающим перстом. Поэты говорят, что энергии, высвобожденной после разрушения азиатской Трои, хватило Европе на два кипучих тысячелетия. Процитирую прославленный ланкастерский эпос:

Как только осада и приступ прекратились в Трое,

Был город разрушен, сожжен до головней в руинах,

Эней благородный и его близкий родич.

Потом покорившие многие страны, стали

Всевластно владеть островами на западе оба;

Ромул решительно в Рим вступает:

С гордой пышностью город он основал,

Нарек своим именем — тот и ныне его носит;

Тит в Тоскане строит селенья;

Лангобард в Ломбардии города возводит,

За французским берегом Брут Счастливец

На холмах Британию простер беспредельно,

Где горе и буйство, блаженство и благость

Попеременно теперь приходят,

Нередко праздники и потери

Там наступают попарно.

Праздники и потери. Поток богатства, обтекавший землю, влек за собой и то и другое, однако само богатство продолжало возрастать, потому что победители всегда ему служили.

— …И вот Северная Африка превращается в пустыню, что приводит к ряду полезных последствий…

После чистого товарищеского духа парной бани новобранцы обнаруживают, что от их родственников дурно пахнет…

…Однако для эффективной работы с техникой нужна атмосфера надежды, поэтому на смену рабству пришли долговые обязательства, а на смену деньгам — правительственные обещания уплаты, отпечатанные на бумаге…

К двадцатому веку богатство завладело всем земным шаром, зажатым ныне в сети мысли и транспорта, которые сплели торговля и наука. Мир замкнут в единственном обитаемом городе, чего его мозги, то есть правительства, не замечают. За тридцать лет произошли две мировые войны, тем более ожесточенные, оттого что враждующие стороны принадлежали к одной и той же системе. Сказать, что эти войны не принесли никакой пользы, было бы неуважением к миллионам погибших. Старые машины, старые идеи были с необычайной быстротой вытеснены новыми. Наука, бизнес, власть никогда не были так богаты. За это мы должны благодарить мертвых.