Последние отзывы

  38  

А то, что я счел особенно интересным насчет размеров — челюсть была такой величины, что могла великолепно служить холодным оружием.

И это было все. И этого было достаточно. Но я снова и снова трогал кости, проводя по ним рукой, я еще раз осмотрел клюв, я еще раз подержал челюсть. Почему — я не мог дать себе отчет до того мгновения, пока гротесковое видение Гамлета не просочилось в мой мозг. Или это действительно было нелепостью? Затем мне на память пришла цитата из Лорен Эйсли: «…Мы все потенциальные ископаемые, все еще несущие в своих телах грубость прежних существований, отметки мира, в котором живые существа текли с немного большим постоянством, чем тучи от эпохи к эпохе». Мы вышли из воды. Этот парень, скелет которого я трогал, всю жизнь провел там. Но оба наших черепа были построены из кальция, морского вещества, избранного в самые ранние наши дни и ставшего теперь неизменной частью нашего организма; в обеих черепах размещался большой мозг — схожий, но все же разный; оба казались содержащими центр сознания, разума, осмысления окружающего со всеми сопутствующими удовольствиями, скорбями и различными вариантами смерти, которое влечет за собой существование, проведя некоторое время внутри этих маленьких твердых кусочков карбоната кальция. Единственная существенная разница, которую я ощущал, была не в том, что этот парень рожден дельфином, а я — человеком, а скорее в том, что я покуда еще жил — очень маленькое время по меркам шкалы времени, по которому я странствовал. Я отдернул руку; хотел бы я знать, испытаю ли я неудобство, если мои останки будут когда-либо использованы в качестве орудия убийства.

Не имея больше причин оставаться здесь, я собрал свои книги, закрыл дверь и ушел.

Вернувшись в свой коттедж, я положил на стол у кровати принесенные книги и оставил ночник включенным. Я снова вышел через заднюю дверь, которая вела на маленький и относительно тесный внутренний дворик, удобно расположенный справа у края острова со свободным видом на море. Но я не остановился, чтобы праздно полюбоваться пейзажем. Если другим дозволено было прогуляться и подышать свежим воздухом, то почему этого нельзя сделать и мне?

Я прогуливался, пока не нашел подходящее место; маленькую скамейку в тени амбулатории. Я сел там, очень хорошо укрытый, и в то же время имея полный обзор коттеджа, который недавно покинул. Я ожидал долгое время, чувствуя, что поступаю подло, но слежку не прекращал.

Минута тянулась за минутой, и я почти уже решил, что ошибся, что запас, взятый из предосторожности, израсходован и что ничего не случится.

Но вот дверь в дальнем конце конторы — та, через которую я вошел в прошлый раз — открылась, и показалась фигура человека. Он направился к ближайшему берегу острова, а затем так изменил походку, чтобы это казалось простой обычной прогулкой тому, кто только что заметил бы его. Он был высок, почти что с меня ростом — и это сужало поле поиска, так что мне было почти что необязательно ждать и смотреть, как он войдет в коттедж, предназначенный для Пола Валонса, и немного погодя увидеть, как внутри вспыхнул свет.

Немного погодя я улегся в постель со своими дельфиньими книжонками и размышлял над тем, что некоторые парни, похоже, все делают кружным путем, а потом ломают себе голову, досмотрев пакет с машинописным текстом, который дал мне Дон, не для того ли меня родили, чтобы привести все в мире в порядок?

На следующее утро, во время самой муторной фазы пробуждения, когда ты уже проснулся, но кофе еще не пил, я побрел по своей комнате и чуть не споткнулся о что-то на полу. Но все же не споткнулся, перешагнул — возможно, даже чуть наступив, прежде чем сознание зарегистрировало его существование. Некоторое время эта штука валялась, а затем возможное значение ее дошло до меня.

Я остановился и поднял ее — продолговатую твердую записку в обертке, которую, я сообразил сразу, подтолкнули под заднюю дверь. По крайней мере, она лежала возле нее.

Я взял ее с собой на кухонный стол, разорвал и открыл, извлек и развернул бумагу, которая была запечатана. Отхлебнув из чашки кофе, я прочитал плотно отпечатанное послание несколько раз:

«Прикреплено к грот-мачте в обломках затонувшего судна около фута под илом».

И все. Вот и все.

Но я неожиданно полностью проснулся. Это было не просто послание, которое я нашел весьма интригующим, гораздо важнее был тот факт, что некто выделил меня в качестве адресата. Кто? И почему?

  38