Последние отзывы

  3  

Снова пришел Джо. Он возник из тумана совершенно бесшумно и, остановившись возле Габриэлы, опустил руку на ее потемневшие от пота золотые волосы.

Губы его шевельнулись. Он произнес несколько слов, и на этот раз Габриэла отчетливо расслышала их. Она в мольбе протянула к нему руки, но он оттолкнул их.

— Я не хочу, чтобы ты уходила со мной во тьму, — повторил он, и его голос не показался Габриэле ни сердитым, ни даже печальным. Джо выглядел очень спокойным и умиротворенным — таким она давно его не видела.

— Но почему, Джо?! Ведь я не могу без тебя. Ты обязательно должен взять меня с собой.

— Ты сильный человек, Габи. Она попыталась возразить ему, но Джо закрыл ей рот ладонью.

— Ты должна жить, — закончил он.

— Никакая я не сильная… И не могу… не могу жить без тебя!

Но Джо снова покачал головой и исчез в тумане. Сразу вслед за этим на Габриэлу снова обрушилась давящая тяжесть, распарывающая внутренности боль захлестнула ее словно поток раскаленной лавы. Конечно, она тонет, тонет, как Джимми, брат Джо. Водоворот боли затягивал ее во мрак, на самое дно, и она почти не сопротивлялась, лишь судорожно открывала рот, стараясь в последний раз глотнуть воздуха. Ей казалось, что Джо где-то рядом. Сейчас он возьмет ее за руку своими прохладными сильными пальцами. Она судорожно пыталась отыскать его в клокочущей, бешено вращающейся мгле и вдруг поняла, что его давно здесь нет. Он ушел! Он бросил ее! Она совершенно одна в этих бурных волнах.

И тогда случилась удивительная вещь. Какая-то сила, неумолимая, как закон природы, внезапно выбросила Габриэлу на поверхность бурлящего черного озера, она глотнула воздуха, закричала, заплакала.

— О'кей, — сказал голос. — Сработало. Теперь мы ее вытащим.

— Нет, нет, не надо! — беззвучно молила Габриэла. Она снова чувствовала боль, уколы, прикосновения чужих рук, ремни на запястьях и лодыжках, которые снова приковали ее к пыточному креслу. Страшный огонь сжигал ее тело изнутри, и Габриэле казалось, что его не остудит даже целый океан ледяной воды.

— Перестаньте! — хотела крикнуть Габриэла, но не смогла. Из нее что-то рвали и тащили страшными железными щипцами. А это — ее сердце! Они отняли у нее сердце, потому что хотели отнять Джо. Габриэла не сомневалась, что теперь ее медленно, кусочек за кусочком, разрежут на части, чтобы лишить последнего… и самого дорогого, что у нее было.

Она не знала, кто придумал для нее эту изощренную пытку, но почему-то не сомневалась, что то была ее мать. Это Элоиза все подстроила, Элоиза выследила ее и выдала настоятельнице. Элоиза предала ее в руки палачей. И за это Габриэла ненавидела ее сильнее, чем когда-либо в своей жизни.

— Габриэла! Габриэла! Ответь нам, Габриэла! — голоса зазвучали неожиданно мягко, почти ласково, но Габриэла могла только кричать от невыносимой боли, которую они ей причинили и от которой не было спасения. Кто-то продолжал звать ее по имени, и на мгновение ей показалось, что матушка Григория подошла к ней и ласково провела рукой по волосам.

Не сразу она поняла, что демона, который пожирал ее изнутри, уже нет. Пока она кричала, кто-то изгнал его.

— Господи Иисусе, слава тебе! — произнес голос совсем рядом. — Мы чуть не потеряли ее. Еще бы немного, и…

Это многозначительное «и…» означало, что Габриэла чуть не отправилась вслед за Джо. Она была жива, хотя сама хотела умереть. Она выжила, и в этом был виноват Джо, который не захотел взять ее с собой. Он бросил Габриэлу и ушел, чтобы никогда больше не возвращаться, как не вернулся ее отец. Все, кого она когда-то любила и от кого зависела, оставляли ее совершенно одну. И она выживала, хотя могла погибнуть уже много раз. И именно это казалось Габриэле самой большой несправедливостью.

— Как ты себя чувствуешь, Габриэла? Услышав этот тихий вопрос, Габриэла открыла глаза и увидела над собой лицо женщины средних лет. Вернее, только глаза, поскольку остальное было закрыто белой хирургической маской. Все, кто ее окружал, были в таких масках. Голоса, которые сначала так пугали ее, звучали теперь гораздо мягче.

Габриэла хотела ответить, но не сумела произнести ни слова. Дело было не только в слабости — ее сердце умерло, а душа была пуста. Габриэла просто не хотела говорить, даже если бы могла.

— Она меня не слышит, — сказала женщина, и Габриэла едва заметно вздрогнула. В голосе врача ей послышалось разочарование, какое часто звучало в голосе Элоизы. «Ты подвела меня!» — кричала она в таких случаях и набрасывалась на Габриэлу с кулаками. «Интересно, станут они бить меня сейчас?» — равнодушно подумала Габриэла. Ее это нисколько не трогало. Хотелось только избежать возвращения демонов с заостренными хвостами, которыми они словно пиками язвили и мучили ее тело и душу.

  3