Последние отзывы

  59  

— Телефон и бутылку коньяка. Французский есть?

* * *

Пока дуб объяснялся с прибывшими наконец жориками, я успела испробовать коньяк, убедившись, что он и вправду французский. Неужели бармен страха ради иудейского опустошил свой НЗ?! Впрочем, по горлу скребло, а в мозги не попадало. Зато нервы начало отпускать — понемногу, понемногу…

Хмурый лейтенант долго разглядывал мое удостоверение, затем я читала протокол, подписывала, даже умудрялась что-то пояснять, но ситуация проходила вскользь, словно не обо мне шла речь. Кажется, я велела не отпускать бедолаг-посетителей, дабы по свежим следам расспросить их о Кондратюке; напомнила о бармене — но в голове звенела пустота. Странно, меня могло уже не быть. Нет, странность не в этом! Стреляли в меня не впервые и порой даже попадали, но почему-то именно сегодня пуля, просвистев мимо, заставила онеметь, забыться. Как все просто! Господи, как все просто! Раз — и нет старшего следователя Гизело. Раз — и нет сотрудника Стрелы. Раз — и некому будет смотреть дискету с пятиминутной записью того, что я много лет назад увидела на морском берегу, когда по песку катился синий мяч. Точно так убили Сашу. А я ведь даже не смогла попасть на его могилу, это где-то на Урале, говорят, туда пускают только своих. Я — чужая…

— Ну, блин, подруга, дела! Отправили гада! — слегка помятый, но довольный дуб опустился на стул, сверкнул золотым зубом. — Чего, празднуешь?

Прийти в себя оказалось легче, чем думалось. Подруга? Ну, обнаглел!

— Господин Изюмский! Война кончилась, так что можно не конспирировать. Во внеслужебной обстановке можете называть меня по имени-отчеству.

Внезапно я показалась себе неимоверной занудой. Хотя почему показалась?

— Эра… Э-э-э… — дуб напрягся, вспоминая. — Игнатьевна. Мы этих… лиц… сейчас допрашивать будем?

Он не шутил. Первое дело, первая удача. Грешно смеяться.

— Завтра. Точнее, сегодня. Днем. А лучше вечером. Сядьте, Изюмский!

Он почесал затылок, но повиновался. Я кивнула на коньяк.

— Это для вас. Для нас. Сейчас мы выпьем, и я вам скажу спасибо. Верней, уже сказала. Будь я юной красавицей, то в благодарность шептала бы вам слова любви до утра. Но я старая баба, очень хочу спать, поэтому мы выпьем и вы отвезете меня домой. За рулем усидите?

Дуб вздохнул, наполнил рюмки.

— Усижу. А насчет спасибо… Да чего там, Эра Игнатьевна! Сегодня — я, завтра — вы.

— Аминь, — подытожила я и взяла рюмку. Она показалась неимоверно тяжелой.

На работу я опоздала, причем вполне сознательно. Во-первых, следовало все-таки выспаться. Пугать своим видом подследственных грешно, а от недосыпа не спасает даже Анна Кашинская. А во-вторых, лишние расспросы. Городок наш, как ни крути, средненький. Средненький — и очень спокойный. Однажды Ревенко принес сводки по Нью-Йорку и Москве. Да, вот там моим коллегам приходится туго! Кентавров, правда, не встретишь, зато все остальное! Поэтому ночная разборка в «Мамае» для нас не просто ЧП. Это — ЧП-в-Кубе, Супер-ЧП. Значит, жди появления любопытных рож прямо посреди допроса с неизбежным идиотским: «Ну как?» Лавры и пушечный салют мне ни к чему, посему я решила отдать им на съедение господина Изюмского.

Пусть отдувается, ему с непривычки в охотку будет.

Но вышло иначе. Когда в половине одиннадцатого я переступила порог, стало ясно: никому в нашей богоспасаемой конторе нет дела до ночной стрельбы по старшему следователю Гизело. Ни шефа, ни Ревенко не оказалось на месте, дуб тоже отсутствовал, и по всему выходило, что наше ЧП — еще не ЧП.

Все выяснилось сразу. Кентавры! Опять кентавры!

И на сей раз — очень серьезно.

Привыкаешь ко всему. Когда я впервые увидела лохматых рокеров на стареньких мотоциклах, то и внимания не обратила. Мало ли их? Правда, меня предупредили: через несколько дней (как гласит столь любезная моим боссам теория Семенова-Зусе-ра!) произойдет адаптация, и я действительно увижу.

Увидела. Батюшки-светы!

Впрочем, это только поначалу было «батюшки-светы». Привыкла. Хотя до сих пор никто и ничто не заставит меня прикоснуться к… ЭТОМУ. Расизм? Пускай. Но когда я вижу шевелящиеся колеса, растущие прямо из поясницы!..

А в целом, кенты как кенты. Вроде цыган. Цыгане катастрофу не пережили, зато кенты охотно заняли их нишу. С теми же проблемами.

На этот раз все обернулось скверно. Ночью — в то время, когда дуб столь неудачно приглашал подозреваемого Кондратюка на танец, — патруль подобрал на Дальней Срани двух девочек. Обеим по пятнадцать, еще школьницы. Обе были живы — и живы до сих пор, хотя врачи на расспросы только разводят руками. Обеих изнасиловали — страшно, беспощадно. Несчастных отправили в «неотложку»… и мигом прошел слух, что это сделали кенты.

  59