очень нудно 
5 
«Выхаживает, – однажды сказала Анна-Мария в присутствии дочери. – Такой дождется…» Мама без предвзятости относилась к Нику, но терпеть не могла Зоммерфельдов-старших. Регина вспыхнула, поссорилась с матерью, наговорила колкостей и потом неделю дулась. В эти дни она сама прыгнула в постель к Нику, желая что-то доказать Анне-Марии, но доказала лишь себе: мама права, и в ее правоте нет ничего обидного. Ник дождался; с Ником, застенчивым и нежным, ей хорошо, и конец разговору.
Он не стал первым. После Фомы, гори он звездным пламенем, Регина как с цепи сорвалась. К счастью, ненадолго. О да, Ник не стал первым, хотя Регина подозревала, что он может стать единственным.
«Он спросил, с какого возраста люди женятся…»
«Вы показывали мальчика врачу?»
«Обследование не выявило патологии. Я хотела бы попросить вас… Мальчик очень хочет повидаться с вашей Региночкой. Нет, конечно, о женитьбе и речи не идет! Детские шалости, пустое…»
Ник был как воздух. Значение воздуха понимаешь, когда нечем дышать. Среднего роста, плотного сложения; кучерявый, как барашек, надежный, как трос скалолаза. В их союзе, словно в родной речи, каждый обладал своим именем.
Регина – существительное, Ник – прилагательное.
Его молчаливая поддержка очень помогла Регине после окончания интерната. В те дни разразилась Великая Домашняя Война. Дубль-дед – так девушка в шутку звала адмирала Рейнеке – много лет мечтал увидеть двоюродную внучку на стезе военной карьеры. Случаются люди, не умеющие мечтать. Если однажды к ним всё же забредает мечта, она не терпит соперниц, становясь идеей-фикс. Любуясь Региной, взрослеющей год от года, дубль-дед видел погоны и петлицы, чины и звания, ордена и медали. Он со всеми договорился заранее. ГВВКУС – Гийское высшее военно-космическое училище связи имени Беллы Кнаух – с нетерпением ждало абитуриентку ван Фрассен, забронировав место на факультете оперативной координации. Начальник училища, полковник Шумахер, регулярно связывался с адмиралом Рейнеке, своим давним другом. Старики спорили: кто кому оказывает услугу? Полковник считал, что он в долгу у адмирала – училищу катастрофически не хватало курсантов-телепатов. Адмирал возражал: отдав двоюродную внучку в надежные руки, он считал себя обязанным Шумахеру до конца дней.
Спор закончился вничью – Регина подала документы в медицинский. Хирургический факультет, отделение пси-анестезиологии. Для матери это стало новостью; для отца – нет. Капитан знал о намерениях дочери и поддержал ее выбор. Для дубль-деда это оказалось шоком. Он приехал в парадной форме, сверкая наградами; он обрушился на троих – отступницу, предателя и молчаливую попустительницу – всей мощью ВКС Ларгитаса, всем авторитетом старшего в семье. И с изумлением выяснил, что этого недостаточно. Бас гремел, взор сверкал; залпы аргументов, судя по лицам родственников, давили сопротивление в зародыше…
И что? – провал операции.
Тогда адмирал взял непокорную внучку в осаду. Непокорного зятя он игнорировал, полагая Регину слабым звеном. Являлся по три раза на дню; звонил каждый час. Убеждал и грозил. Рисовал радужные перспективы в одном случае, и скорбные – в другом. Соблазнял продвижением по службе. Ловил на крючок долга перед Отечеством. Как-то даже принес журнал «Армия и мода» – спец-выпуск для женщин-офицеров. «Черный плащ, – дубль-дед заливался соловьем, приведя Регину в священный трепет, – белые лацканы! Два ряда золотых пуговиц…»
– Я боюсь, – однажды сказал капитан ван Фрассен дочери.
– Думаешь, он проклянет меня? Упечет тебя в отставку?
– Нет. Боюсь, что он сломается, выяснив, что проиграл…
– Шутишь, папа?
– Мне не до шуток. Ты полагаешь адмирала смешным, упрямым стариком. Я знаю, что он бывает смешон, бывает упрям, но к цели он идет напролом. Поверь мне, в любом другом случае твой двоюродный дед сломил бы сопротивление. Нашел бы и способы, и методы. Тебя же он любит до одури, до умопомрачения. Так любит, что может лишь уговаривать. Флагман-фрегат, лишенный бортовой артиллерии. Остался только маневр. Ему не позавидуешь, девочка моя…
Сперва Регина решила, что отец преувеличивает. Но когда адмирал внезапно исчез – ни вызова, ни приезда, ни отклика на посланное сообщение – она испугалась. Отец заверял, что каждый день видит дубль-деда в академии, и тот не производит впечатление человека больного или одряхлевшего. Крепок как дуб, здоров как бык.
5 
