Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
87 
После укола Бестужев сначала ничего не почувствовал. Так, легкое волнение. И преклонение перед Олей.
А потом, внезапно и очень явственно, у него ожило тело. Он легко встал с кровати, так же, как и на протяжении всех предыдущих лет.
Леонид смотрел на него с нескрываемым восторгом.
Бестужев подхватил отчего-то вернувшуюся Ольгу Сергеевну и под звуки вальса со своего выпускного закружил ее по палате. Они танцевали легко и слаженно, и утлая больничная мебель им не мешала. Они просто ее не замечали.
А потом Бестужев совсем развеселился. Окно было распахнуто, и он предложил Оленьке полетать. Ольга согласилась, и они полетели прямо сквозь теплую июльскую ночь. Андрей даже удивился: по идее должна была быть осень. Но был июль.
Как он это определил, сказать сложно. Да и зачем говорить, когда можно летать?
А что было дальше, Андрей не помнил.
Помнил Леонид. После ухода Ольги Сергеевны он собрал и порвал все исписанные бумажки, потом на всякий случай расформатировал винчестер ноутбука. Чтобы сюжет не покатился в ненужном направлении.
Ночью ему плохо спалось. Но тело должны были обнаружить только утром.
Поскольку родственники против вскрытия категорически возражали, похороны состоялись на следующий же день.
Эпилог
Они сидели с Санькой вдвоем на темной кухне. Из прохудившегося крана и здесь подкапывала вода. Темноту разбавляли лишь яркие звезды за раскрытым окном да красный светлячок светодиода на клавише выключателя. Они долго сидели молча.
Наконец Санька спросила:
– Ты теперь к Лорду не вернешься?
Ольга Сергеевна молчала.
– Мам, ты к Лорду вернешься или нет? – переспросила Санька. Она всегда все доводила до конца. Как мама.
– Вернусь, дочка.
– Правильно, мам. Он хороший.
– Да, он хороший.
И снова сидели молча.
– Мам, а ты счастливая, – вдруг подвела итог Санька. – Ты любила.
– Да, – подумав, согласилась Ольга Сергеевна.
87 
