... 
45 
Молодые люди молча разглядывали нас. Они явно ждали, когда мы успокоимся. Олеся недоуменно улыбалась.
— Это мои подружки, — проговорила она, словно извиняясь.
— Нет! Нет! — Мы одновременно запротестовали, размахивая руками.
Анжела первая манерно убрала журнал и постаралась придать лицу выражение: «Да, да, я вас внимательно слушаю. Вы, собственно, кто?»
— Можно пригласить вас на ужин?
Он смотрел прямо в глаза Анжеле и говорил очень серьезно.
Блондин со странной прической в стиле Жерара Депардье. Но не толстый. Совсем не толстый. Отличная фигура. И взгляд. Под таким взглядом становится очень уютно и спокойно.
Но не нам с Катей.
— А где вы обычно ужинаете? — спросила Катя. Подразумевая, что одним взглядом сыт не будешь.
— Потому что мы что попало не едим, — поддержала я подругу.
— Да, и когда? — спросила Олеся, и я мысленно умоляла ее подмигнуть еще раз. Блондин пожал плечами:
— Может быть, в «Скандинавии»?
Катя скривилась.
— Что это за «Скандинавия»?
— А где это? — спросила я, подозревая, что, раз я этот ресторан не знаю, значит, он недостаточно хорош.
Блондин подошел прямо к Анжеле.
— Я бы вас хотел пригласить. — Он сделал ударение на слове «вас».
— Квас? Вы сказали «квас»? — Катя уже не старалась произвести хорошее впечатление, понимая, что ее никто никуда не приглашает. Я видела, что и меня тоже — Нет, спасибо. Мы — винишко. — Я смеялась, глядя на растерянное лицо блондина.
Двое его друзей отошли от нашего стола, не сказав ни слова.
Блондин был настойчив:
— Дайте мне ваш телефон.
— Запишите, — неожиданно согласилась Анжела, словно испугавшись, что сейчас ему все это надоест и он уйдет вслед за своими друзьями.
Она продиктовала номер.
Блондин почувствовал себя уверенней.
— Когда позвонить? — спросил он почти развязно.
Анжела внимательно посмотрела на него, уловив перемену в тоне.
— Завтра, в 12.15, — произнесла она высокомерно, — в 12.16 я отключу телефон.
— Я позвоню ровно в 12.15, — сказал блондин на прощание.
Олеся снова сидела в очках.
— Девочки, я собираюсь пить антидепрессанты, — сообщила она сквозь слезы.
— Паксил. Очень помогает, — посоветовала Катя.
— У меня есть для тебя отличное лекарство, пойдем ко мне в машину, — великодушно предложила Анжела. У нее было хорошее настроение, и она готова была поделиться им со всеми.
— Кокос? — поинтересовалась я.
— Нет. Голландская шмаль. Супер.
— Но я ни разу не пробовала, — призналась Олеся.
Катя отказалась, а мы втроем, не снимая ресторанных пледов, пошли покурить в Анжелину машину.
Рядом с нами остановилась черная Cayenne.
Медленно поползло вниз затонированное окно.
За ним оказался Анжелин блондин.
— Пледы-то верните! — улыбнулся он.
В это время Анжела собиралась сделать Олесе паровоз.
— Завтра, в 12.15, — отрезала она довольно грубо и закрыла окно.
Олеся закашлялась.
— Может, хватит ей для первого раза? — спросила я.
— Давайте еще, девочки, — потребовала Олеся.
— У нас одинаковые машины, — проговорила Анжела, делая глубокую затяжку. — Вам не кажется, что это судьба?
Катя заказала ананасы, потому что, по ее мнению, они расщепляют жиры.
На меня голландская анаша вместе с вином произвела эффект выпавшего снега в разгар июля: непонятно, то ли лето такое плохое, то ли зима хорошая.
— Я в туалет, — объявила Олеся.
— Будем знать, — кивнула Катя.
— А что это за «Скандинавия»?
Анжела принесла журнал «WHERE». Очень удобный журнальчик. Мы прочитали: «Скандинавия. Все продукты из Швеции. Средняя цена — $55 на человека».
— А в «Галерее» сколько? — поинтересовалась я.
— В «Галерее» — 50, — объявила Анжела. — Крутое место. Завтра пойдем.
Мы с Катей попросили взять нас с собой. Мы даже взяли с нее слово, что без нас она не пойдет. Все-таки друзья тоже были симпатичные.
А меня, можно сказать, муж бросил. Имею право уйти в загул.
Олеся блевала в туалете. Анжела пошла посмотреть, и, когда вернулась, на лице ее было отвращение.
— Там уже все в этом. А она никак не остановится, — объявила она.
В дверях показалась Олеся. Она была бледной и несчастной.
У Анжелы зазвонил телефон.
— Девочки, мне так плохо, — сказала Олеся, — я там все облевала.
— Алле. Кто? — Анжела переспросила в трубку еще раз: — Кто? Кто?
45 
