очень нудно 
186 
Сёко Асахара был достаточно талантлив, чтобы вручать людям подобные низкопробные повести (тем более что они сами их просили), проявляя при этом смелость и силу убеждения, ибо его собственное восприятие окружающего мира, вероятно, было не выше. То были грубые смехотворные поделки. Повести, на посторонний взгляд, представлявшие собой полупереваренную и плохо усвоенную банальщину. Но ради справедливости надо признать: они были последовательны в одном — все они звали к оружию во имя какого-то дела.
С этой точки зрения, Асахара, видимо, был редкий сказитель, который в некоем смысле сумел ухватить и передать атмосферу нынешнего времени. Сознательно или бессознательно, он не боялся, что его идеи и образы могут быть восприняты как низкопробные. Асахара активно собирал валявшиеся вокруг него кусочки разного хлама (как в фильме Спилберга «Инопланетянин», где герой собирает устройство для связи с родной планетой, используя хлам в гараже) и смог создать из них определенную идеологию, в которой нашли глубокое отражение его внутренние страдания.
Каковы бы ни были недостатки этой повести, они были недостатками «Я» самого Асахары, поэтому тем, кто ассимилировал себя с его «Я», ничто не мешало принять и недостатки этой повести. Те скорее воздействовали положительно. Однако присущие им внутренние свойства фатально загрязнили их, и то, что начиналось как великая идея, безвозвратно превратилось в дикую фантазию и мираж. И возврата к прошлому уже не было.
Таковы были повести, представленные «Аум Синрикё», «той стороной». Вы, наверное, скажете, что они абсурдны. Действительно, так и есть. Большинство из нас смеялось над этими мусорными и дурацкими россказнями. Мы смеялись над сказителем Асахарой, над верующими, которых завлекли этими повестями. После этого смеха оставалась горечь во рту, но мы смеялись очень громко. А что еще оставалось делать?
Однако в пику им — какую эффективную повесть могла предложить «наша сторона»? Есть ли у нас повесть, достаточно мощная, чтобы противостоять «чепухе» Асахары? В том-то и большая проблема.
Я писатель, а, как известно, писатели — это люди, которые профессионально создают повести, поэтому для меня эта проблема серьезнее, чем просто большая. Она подобна острому мечу, свисающему над моей головой. Думаю, мне придется самому создавать «устройство для связи с космосом». Для этого я должен буду собрать весь хлам, все недостатки, существующие во мне. (Ну вот — написав это, я вновь удивился. Откровенно говоря, разве не то же самое я уже давно пытаюсь делать?)
Ну а как насчет вас? (Я употребляю «вы», но, само собой, включаю и самого себя.)
Вы кому-то (чему-то) отдали часть своего «Я» и получили взамен этого повесть? Вы уступили часть своей личности некой системе? Если это так, система эта когда-нибудь потребует от вас совершить какое-то «безумство»? Повесть, которую вы сейчас имеете, — действительно ли она ваша? И свои ли сны вы видите по ночам? Не могут ли они быть видениями какого-то другого человека и в какой-то момент превратиться в кошмар?
4
О памяти
Я начал собирать материалы для этой книги через девять месяцев после заринового инцидента в метро и работал над ней еще год.
Таким образом, имел место своего рода «период охлаждения», прежде чем я начал беседовать с людьми, попавшими в этот инцидент. Однако трагедия была настолько огромной и шокирующей, что память людей (я имею в виду лишь тех, кто согласились дать нам интервью) совершенно не поблекла. Большинство до этого уже много раз рассказывали окружающим, что они пережили. И хотя среди них были и те, кто об этом никому не рассказывал, даже они в большей или меньшей степени неоднократно прокручивали события в памяти. Поэтому подробности инцидента, которые рассказывали беседовавшие с нами люди, в подавляющей степени соответствовали действительности и обладали визуальной правдоподобностью.
Однако следует оговориться, что это все-таки были воспоминания.
Читатели, видимо, помнят, какие поразительные и странные эксперименты мы иногда производим с собственной памятью. Один психоаналитик дал следующее определение памяти: «Человеческая память есть не что иное, как личная интерпретация имевшего место события». Так, например, через механизм памяти мы иногда редактируем события так, чтобы они стали более понятны, опускаем нежелательные моменты, меняем события местами по времени, делаем дополнения, смешиваем свои воспоминания с воспоминаниями других. И все это происходит совершенно естественно и бессознательно.
186 
