очень нудно 
7 
Люсинду разбудила головная боль. В висках стучало, во рту пересохло. И почему постель вдруг стала такой жесткой?! Она попыталась повернуться, но не смогла. Именно это обстоятельство, несмотря на недомогание, привело ее в себя. Она с трудом открыла глаза и поняла, что находится не в гостинице, а в крошечной, смахивавшей на келью каморке. Единственное окно было закрыто ставнями, но сквозь щели пробивался тусклый свет. И лежала она не на постели, а на соломенном тюфяке.
О ужас! Почему от запястья тянется цепь, прикованная к стене?!
Люсинда с отчаянием искала взглядом Полли, но горничной не было. Значит, их похитили? Их или только ее?
— Эй! — тихо позвала она и, набравшись храбрости, крикнула снова, уже громче: — Эй!
За дверью тут же послышались шаги, в комнату вошел человек. Он открыл ставни, и в окно ворвались свежий ветерок и солнечные лучи. Незнакомец повернулся, и Люсинда не смогла сдержать потрясенного крика. Он был обнажен до пояса и облачен в невероятно тесные штаны, обрисовавшие каждый изгиб тела, облегавшие длинные стройные ноги и округлые ягодицы. Люсинда еще никогда не видела такой странной одежды и нашла ее восхитительно неприличной. Когда он повернулся, оказалось, что лицо скрыто маской. Но тут Люсинда, разглядев кое-что, громко ахнула. Из узкого разреза спереди, свисало мужское достоинство, весьма впечатляющих форм и размеров.
— Доброе утро, леди Люсинда, — приветствовал он.
— Кто вы? — высокомерно осведомилась она, отводя взор от соблазнительного зрелища.
Незнакомец улыбнулся, и Люсинда заметила блеск белоснежных зубов.
— Я известен как Повелитель, миледи.
— Где я? Немедленно верните меня в гостиницу! Вам, возможно, не известно, кто я? Мой брат — епископ Уэллингтонский, — гневно выпалила Люсинда и, подняв руку, красноречиво брякнула цепью. — Я требую снять это! Моя кожа вся стерта.
— Быть не может! Наручник подбит шерстью ягненка, — покачал головой Повелитель. — Мучить вас не входит в мои намерения.
— Почему же я здесь? И что это за место, черт побери? — взорвалась Люсинда. Повелитель опустился на колени рядом с ней.
— Вы, дорогая моя, ухитрились оскорбить весьма достойных джентльменов своим острым язычком и не подобающим даме поведением. Боюсь, вы чересчур своевольны, миледи. Сегодня вас приведут на собрание «Учеников дьявола», где будут судить за недостойное поведение. Насколько мне известно, потом вас передадут на мое попечение. Когда же я преподам вам несколько необходимых уроков и сумею внушить основы послушания, вас снова приведут на суд, где вы покажете собравшимся джентльменам, чему научились за это время. Трое обиженных поклонников смогут сделать с вами то, о чем давно мечтали. После вы выберете из них того, кто вам больше понравится. Только тогда вас вернут в общество, где будет немедленно объявлено о помолвке и последующей свадьбе.
— Я уже сказала этому трио болванов, что не желаю их видеть, — прошипела Люсинда. — Мой покойный муж перед смертью наказал выходить замуж только по любви и ни по какой иной причине. Я не люблю ни Рексфорда, ни Харгрейва, ни Бертрама. И что бы вы ни вытворяли, сэр, не заставите меня изменить решение. А теперь уберите эту цепь, и я обещаю не обращаться к властям и спокойно продолжать путь в Ирландию. Если я не прибуду в назначенный день, моя сестра, леди Рафферти, поднимет тревогу. Вас найдут, и я лично прибуду полюбоваться на вашу казнь!
Повелитель разразился смехом, но тут же, грозно сдвинув брови, впился в уста Люсинды свирепым поцелуем, насильно раздвигая губы, глубоко проникая в рот языком, лаская теплую пещерку и ее язык. Он придавил ее к тюфяку всем телом.
— Укрощать вас будет куда забавнее, чем ту гувернанточку, которую привели ко мне в прошлый раз, — лукаво шепнул он. — Я испытаю истинное наслаждение, приводя вас к повиновению, леди Люсинда. Обещаю, что и вам доведется пережить немало сладостных мгновений.
Люсинда почувствовала, как напряженная мужская плоть прижимается к ней, обдавая жаром сквозь тонкий шелк ее ночной сорочки. На какое-то мгновение она испугалась, но тут же взяла себя в руки.
— Вы, сэр, можете идти ко всем чертям! — процедила она.
Он снова засмеялся, встал и бросил, прежде чем шагнуть к двери:
— До вечера, дорогая.
— Подождите! — окликнула Люсинда. — Где моя горничная Полли?
— В моей постели, — последовала поразительная реплика. — Чертовски искусная шлюшка эта ваша Полли. Я пошлю ее к вам, после того как позабочусь об этом.
7 
