Последние отзывы

  152  

Они нападали, как стая шакалов, трусливых и злобных, но Брэм сумел перекричать всех:

— Отныне мы говорим вам только правду, но не рассчитывайте, что станем исповедоваться как на духу. Мы скажем вам только то, что хотим сказать, даже если возникнет необходимость продвигать картину и нам понадобится реклама. Что же до будущего этого брака… Джорджи хочет уйти от меня. А я люблю свою жену и из кожи вон лезу, чтобы уговорить ее передумать. Пока это все, что вам удастся услышать от нас обоих. Понятно?

Репортеры буквально обезумели. Каждый старался протолкнуться вперед. Брэму каким-то образом удалось отшвырнуть двоих. При этом он обнимал Джорджи так крепко, что оторвал от земли и она потеряла один из шлепанцев. Швейцару удалось открыть дверь машины, и Джорджи скользнула внутрь.

Отъезжая, Брэм едва не задавил двух фотографов, повисших на капоте.

— Не желаю больше слышать ни слова о скрытых мотивах, — прорычал он. Мрачная физиономия и угрожающие нотки в голосе не оставляли места возражениям. — Собственно говоря, я вообще не желаю разговаривать.

Что же, ее это устраивает, тем более что она вообще не знает, что сказать.

Целая кавалькада машин проводила их до дома. Брэм открыл ворота пультом, промчался к гаражу и выключил зажигание. Тишину в машине нарушало только тяжелое дыхание Брэма. Он открыл «бардачок» и вынул DVD.

— Вот поэтому я не смог прийти к тебе раньше. Вот это еще не было готово. Я хотел отвезти тебе сегодня. — Он положил диск ей на колени. — Посмотри его, прежде чем станешь принимать глобальные решения относительно нашего будущего.

— Не понимаю. Что это?

— Полагаю… можно сказать, что это… мое любовное послание тебе.

Он вышел из машины.

— Любовное послание?

Но Брэм уже исчез за углом дома.

Джорджи взглянула на диск и прочла надпись: «Скип и Скутер, уходящие под землю».

«Скип и Скутер» закончился на сто восьмой серии, но на диске было отмечено, что это сто девятая серия.

Прижимая DVD к себе, Джорджи скинула второй шлепанец и босиком побежала в дом. У нее не хватило терпения возиться со сложным оборудованием в кинозале, поэтому она отнесла импровизированное любовное послание наверх и сунула в DVD-плейер в спальне Брэма, а сама уселась на кровати, обхватила руками колени и с сильно колотящимся сердцем подняла пульт.

Сначала она увидела две пары маленьких ножек, шагающих по яркой зелени газона. На одних были черные лакированные тупоносые туфельки и кокетливые белые носочки. Другие были обуты в блестящие черные «оксфордские» туфли со шнуровкой, над которыми нависали обшлага черных брюк. Наконец ноги остановились и повернулись к кому-то, кто стоял сзади.

— Папа… — прошептала малышка.

Джорджи поежилась.

— Ты сказала, что не будешь плакать! — свирепо прошипел мальчик.

— Я не плачу, — пропищала девочка. — Я хочу к папе.

В кадр вошла третья пара туфель. Черных, мужских, узконосых.

— Я здесь, солнышко. Нужно было помочь твоей бабушке.

Джорджи вздрогнула, когда в кадре появилась мужская рука. На безымянном пальце поблескивало платиновое обручальное кольцо. Рука сжала ладошку девочки.

Ее лицо крупным кадром. Похоже, ей лет семь-восемь. Светлые волосы обрамляют ангельское личико. На шейке поблескивает тонкая жемчужная нить. Девочка одета в черное бархатное платье.

Камера отъехала. Мрачный мальчик приблизительно того же возраста взял мужчину за другую руку.

Вид сзади: высокий худой мужчина и двое маленьких детей бредут по ухоженному газону на фоне тенистых деревьев. Снова деревья. Какие-то камни.

Крупный план.

Это не камни.

Кладбище?

И неожиданно экран заполнило лицо мужчины — Скипа Скофилда. Он был старше, более представителен и очень ухожен, как все Скофилды. Короткие волнистые волосы, черный костюм от дорогого портного, респектабельный темно-красный галстук и белоснежная сорочка. Глубокие борозды скорби рассекают красивое лицо.

Джорджи недоверчиво покачала головой. Не может же он…

— Я не хочу, папа! — вскрикнула девочка.

— Знаю, милая.

Скип подхватил дочь одной рукой, а другой обнял худенькие мальчишечьи плечи.

«Это ситком! Ему полагается быть смешным!» — хотела за вопить Джорджи.

Теперь все трое стояли у свежевырытой могилы. На заднем фоне маячили друзья и соседи, тоже в черном. Мальчик уткнулся лицом в пиджак отца.

  152