Последние отзывы

  175  

Белинда быстро и с каким-то отчаянием обняла Флер.

— Не возвращайся сюда, детка. Мне надо было догадаться, что именно тебя он намеревался заманить. Со мной все будет в порядке. Пожалуйста, не возвращайся.

Флер заглянула в глаза матери и увидела, что она говорит совершенно искренне.

— Не беспокойся, — сказала она, обнимая мать, — со мной ничего не случится. Все будет хорошо.

Она отпустила Белинду и пошла искать гробовщика. Он стоял у подножия лестницы.

— Сейчас я встречусь с господином Савагаром, — сказала Флер.

— Очень жаль, мадемуазель, но вам придется подождать. Господин Савагар, ваш отец, еще не готов принять вас. — Он указал на кресло в стиле рококо, стоявшее перед дверью библиотеки.

Итак, война нервов продолжалась. У Флер не было Другого выбора, кроме как ждать, тем самым отдавая пальму первенства Алексею. Но едва гробовщик исчез. Флер прошла в гостиную, сорвала головку расцветшей розы из тех, что стояли в вазе на камине, и засунула в глубокий вырез лифа. Роза, словно бархатная, белела на темно-красном фоне. Она пахла тяжело и сладко.

Флер вышла из салона и вернулась к дверям библиотеки, неся с собой этот запах.

Она немного постояла, но ей не удалось окончательно подавить нервную дрожь. Присутствие Алексея, казалось, просачивалось даже сквозь тяжелые панели. Он вцеплялся в нее, прилипал, как удушающий запах розы. Алексей ждал по другую сторону двери, злобный, неуверенный в себе, отсчитывая очередную тягостную минуту затеянной им войны нервов. Флер медленно повернула ручку.

В углу горела лампа, свет в комнате был тусклый. Но Флер хватало света, чтобы разглядеть человека, которого она помнила бодрым и энергичным. Теперь, казалось, он совершенно усох. Алексей Савагар сидел в кресле за столом; правая рука покоилась на его полированной крышке, левая — на колене. Как всегда, он был в элегантном темном костюме с безукоризненно скроенными лацканами; платиновая булавка скалывала воротник шелковой рубашки. Но все вещи, казалось, были ему великоваты. Между шеей и рубашкой можно было засунуть два пальца, ощущалась свобода и в плечах.

Флер не разрешила себе сосредоточиваться на признаках болезни Алексея, потому что даже в полутьме комнаты она видела русский прищур ничего не упускающих глаз. Он оглядел ее с головы до ног, его взгляд задержался на лице, на волосах, на платье, потом замер на розе в низком вырезе.

— Ты должна была бы быть моей, — сказал он.

Глава 32

— Я хотела быть твоей, — ответила Флер, — но ты не позволил.

— Ты незаконнорожденная. Нечистая кровь.

— Ну как же мне такое забыть. — Она подошла ближе к столу, желая получше разглядеть лицо Алексея. — Ирландская кровь Флинна для тебя слишком грубая, варварская. — Флер с удовлетворением увидела, как он напрягся. — Еще бы, одного из его предков повесили за кражу овец. Разве это не дурная кровь? Это постоянное пьянство, беспорядочные связи, — она намеренно сделала паузу, — его юные девочки…

Рука, лежавшая на крышке стола, сама собой сжалась в кулак.

— Ты глупа, если пытаешься играть со мной в игры, в которых не сможешь одержать победу.

— Давай прекратим. Перестань терроризировать Белинду.

— А если я скажу тебе, что намерен поместить твою мать в специальное учреждение? Запереть в санатории для хронических Алкоголиков ?

— Я думаю, это будет трудновато, если учесть, что она больше не пьет.

Алексей хихикнул:

— Как ты еще наивна. Ничего нет трудного, когда есть деньги.

День выдался тяжелый, Флер чувствовала, что от усталости у нее начинает болеть голова. Ей хотелось вернуться в отель, позвонить Джейку и снова почувствовать, что жизнь имеет какой-то смысл.

— Ты действительно полагаешь, что я стану сидеть и наблюдать, как ты это делаешь? Да я буду кричать так долго и так громко, что услышит весь мир!

— Ну конечно, будешь. Не знаю, почему Белинда никогда этого не понимала. Поэтому сначала мне надо заставить замолчать тебя. Что невозможно без варварских методов, но к ним прибегать нельзя.

Флер вспомнила о Джейке с его пистолетом и тяжелыми кулаками. Да он кажется гораздо более цивилизованным, чем этот старик. Она села в кресло напротив Алексея и пожалела, что тусклый свет не позволяет увидеть отчетливо выражение его лица.

— Не слишком серьезная проблема, да? Особенно если учесть, что на самом деле ты никогда не собирался запереть Белинду.

  175