очень нудно 
5 
Они поднялись в лифте на шестой этаж, и горничная, брюнетка с щеками в темном пуху, повела их по чистенькой квартирке.
— За нее действительно просят шестьдесят пять тысяч? — спросил Карл.
Она подтвердила.
Квартира оказалась до того хороша, что Карл, обуреваемый поочередно то радостью, то страхом, стал молиться.
— Говорил же я, вам тут понравится, — сказал Бевилаква, потирая руки. Я сегодня же составлю соглашение.
— Ну а теперь посмотрим спальню, — сказал Карл.
Но горничная сначала пригласила их на просторную лоджию — полюбоваться видом. Карла привело в восторг разнообразие стилей всех времен, от древних до новейших, — здесь некогда творилась история и все еще, пусть и сильно выродясь, текла, воплощаясь в море крыш, шпилей, куполов; а за ними вставал золотой купол собора святого Петра. "Дивный город", — подумал Карл.
— А теперь в спальню, — сказал он.
— Да, в спальню. — Горничная распахнула двустворчатые двери и провела его в "camera matrimoniale", просторную, прекрасно обставленную, с двумя внушительными кроватями красного дерева.
— Сойдут и эти, — сказал Карл, чтобы не выдать своей радости, — хотя вообще-то я предпочитаю двуспальные кровати.
— Я тоже, — сказала горничная, — но что вам мешает — поставите себе двуспальную.
— Они вполне сойдут.
— Сойдут-то они сойдут, только их здесь не будет, — сказала горничная.
— Что это значит? — напустился на нее Бевилаква.
— Мебель здесь не оставят. Все увезут в Турин. И снова прекрасная мечта Карла с размаху плюхнулась в лужу.
Бевилаква швырнул шляпу об пол — топтал ее, колотил себя по голове кулаками.
Горничная клялась, что предупредила его по телефону: квартиру сдают без мебели.
Он кричал на нее, она орала на него. Карл ушел совершенно разбитый. Бевилаква догнал его уже на улице. Было без четверти четыре — он опаздывал на работу. Придерживая шляпу, он несся вниз.
— Завтра я буду показывать вам умоомрачительную квартиру, обернувшись, крикнул он Карлу.
— Только через мой труп, — сказал Карл.
По дороге в гостиницу его насквозь промочил проливной дождь, первый из бесконечных дождей той поздней осени.
А наутро, в половине восьмого, в их номере зазвонил телефон. Дети проснулись, Майк задал ревака. Карл, в некотором ужасе от предстоящего дня, нашарил надрывающийся телефон. За окном все еще лил дождь.
— Pronto.[10]
Бевилаква, кто ж еще?
— Я позвонил вам из работы. Я находил квартиру, вы можете на нее ехать, если зажелаете, даже назавтра…
— Иди ты…
— Cosa?[11]
— С какой стати вы звоните в такую рань? Вы разбудили детей.
— Извините, — перешел на итальянский Бевилаква. — У меня для вас хорошие известия.
— Какие еще к черту хорошие известия?
— Я нашел для вас квартиру — высший класс, около Монте Сакро. Правда, в ней одна спальня, зато в комнате, которая служит гостиной и столовой, стоит двуспальная тахта, вдобавок есть еще и застекленная лоджия — там вы сможете работать, и комнатенка для прислуги. Гаража нет, ну да у вас ведь и машины нет. Просят за нее сорок пять тысяч — даже меньше, чем вы рассчитывали. Квартира на первом этаже, есть садик — вашим детям будет где играть; Ваша жена просто сойдет с ума от радости, когда увидит эту квартиру.
— И не только она, — сказал Карл. — А квартиру сдают с мебелью?
Бевилаква поперхнулся.
— Само собой.
— Само собой. Вы там были?
Бевилаква прочистил горло.
— Еще нет. Я только сию минуту узнал о ней. Мне о ней сказала наша секретарша, миссис Гаспари. Эта квартира помещается прямо под ее квартирой. К тому же у вас будет чудесная соседка. Я приду за вами в гостиницу в час пятнадцать, ни минутой позже.
— Вы не успеете. Лучше в два.
— Вы будете готовы?
— Да.
Но когда он повесил трубку, его еще пуще обуял ужас. Он почувствовал, что боится выйти из гостиницы, и поделился своими страхами с Нормой.
— Может, на этот раз мне пойти с тобой? — спросила она. Он подумал над ее предложением и отказался.
— Карл, бедняжечка!
— Тоже мне приключение.
— Не злобься, не надо! Я расстраиваюсь.
Позавтракали они в номере чаем, хлебом с джемом и фруктами. Они дрожали от холода, но, как оповещало прикнопленное к двери объявление, до декабря топить не будут. Норма натянула на ребят свитера. Оба были простужены. Карл раскрыл книгу, но сосредоточиться не мог, и в конце концов ему пришлось довольствоваться "Il Messaggero".[12]
5 
