Последние отзывы

  14  

– Мы... э... то есть... Прошу прощения... мы думали...

– Ничего ствашного, – твердо заверила она – Не в певвыи паз.

Бедняги, путаясь в собственных ногах, поспешно отступили Бобри самодовольно уставилась на него.

– Для столь одаренного человека я ужасно молода. Ну, разве мы не рады, что я решила остаться с вами?

Он дал высокую оценку ее изобретательности, но поскольку как раз в этот момент передавал портье карточку «Виза», все усилия сохранить его инкогнито пошли прахом.

– Я возьму ваш лучший номер-люкс.– объявил Дин. – И маленький номер возле лифта для своей безумной спутницы. Если с номерами проблемы, поместите ее рядом с любым старым автоматом для льда.

Персонал гостиницы был идеально вышколен, и поэтому портье глазом не моргнул.

– К сожалению, у нас много постояльцев, и номер-люкс уже занят.

– Занят? – протянула Бобри. – Неужели эти ужасы никогда не кончатся?

Портье с несчастным видом уставился в компьютер.

– Боюсь, осталось всего два номера. Один, полагаю, вполне вас удовлетворит, но второй подготовлен к ремонту.

– Черт с ним. Малышка не откажется там переночевать. Надеюсь, вы успели вывести кровавые пятна с ковра. Кроме того, порнозвезды способны спать где угодно. И я не шучу. Где угодно.

Он веселился от души, но портье был слишком хорошо натренирован, чтобы улыбнуться.

– Мы, разумеется, сделаем вам скидку.

Блу небрежно оперлась о стойку.

– Наоборот, удвойте цену, иначе он оскорбится.

Как только все было улажено и Дин сумел заверить портье, что его спутница несет чушь, они направились к лифту. Не успели двери закрыться, как Бобри уставилась на него. В леденцовых глазах цвета незрелого винограда светилась сама невинность.

– Те типы, что подошли к вам, знали ваше настоящее имя. Понятия не имела, что в мире столько геев.

Он нажал кнопку лифта.

– Честно говоря, я немного играю в профессиональный футбол под своим настоящим именем. Конечно, все это несерьезно. Чтобы занять время. Только до тех пор, пока не начну свою карьеру в кино.

Физиономия Бобри приняла преувеличенно почтительное выражение.

– Bay! He знала, что профессиональным футболом можно заниматься несерьезно.

– Не хочу тебя обидеть, но ты не слишком много знаешь о спорте.

– Все же... Гей – и футболист? Трудно представить.

– О, нас там целая толпа. Возможно, добрая треть НФЛ.

Он ждал, что она назовет его лжецом, примется разоблачать, но Бобри не спешила закончить игру.

– – А люди еще считают педиков бесчувственными! – покачала она головой.

– Мы просто не показываем свои переживания.

– Я заметила, что у вас уши проколоты.

– Грехи молодости.

– Хотели повыпендриваться, верно? Выставить напоказ свои денежки?

– По два карата в каждом ухе.

– Клянусь, вы все еще иногда их надеваете.

– Только, если день был урожайным.

Двери лифта разомкнулись. Они пошли по коридору. Дин отметил, что для такой малышки шаг у Бобри достаточно широк. Он не привык к миниатюрным женщинам... впрочем, женщиной ее трудно назвать, несмотря на задорные маленькие грудки и его упорную эрекцию.

Их номера оказались рядом. Он открыл первую дверь. Чистенько, но немного мрачно и без особых излишеств.

Она протиснулась мимо.

– В обычных обстоятельствах я предложила бы бросить монетку, но поскольку платите вы, это будет несправедливо.

– Ну, если ты настаиваешь...

Она взяла рюкзак и снова попыталась его отшить.

– Лучше всего я рисую в естественном свете. Подождем до завтра.

– Не знай я тебя лучше, вполне бы мог предположить, что ты боишься остаться со мной наедине.

– О'кей, заметано. Но что, если я случайно встану между, вами и зеркалом? А вдруг вы прибегнете к насилию?

– Увидимся через полчаса, – ухмыльнулся он.

Зайдя в номер, он включил телевизор, где как раз передавали последний тайм игры с « Буллз», стащил ботинки и разложил вещи. У него уже имелось столько своих портретов, снимков и зарисовок, что он не знал, куда их девать, но дело было не в этом.

Он выхватил из мини-бара пиво и банку с арахисом. Аннабела как-то предложила ему послать матери те снимки, которые годами публиковались в гламурных журналах, но он посоветовал ей заниматься своими делами и не лезть в чужие. Потому что никому не позволял совать нос в сложные отношения со своей семейкой.

Дин растянулся на кровати в джинсах и белой рубашке с белым узором от Марка Жакоба, присланной ему пиар-отделом дизайнера пару недель назад.

  14