14 
— Не поздновато ли для тебя? — поинтересовался он.
— Я всегда еще не сплю в это время, — ответила она, слегка встряхивая локонами и собрав всю свою важность, — только дети ложатся спать рано!
— О, конечно. А уж ты-то точно не ребенок. Наверное, ты крадешься на свидание со своим поклонником?
— Не смешите меня! Мамочка разбудила меня, чтобы я показала им фокус с икрой.
— О да, да, фокус с икрой. — Он набивал табак в трубку, уплотняя его большим пальцем. — На этот раз ты пробовала икру с завязанными глазами или определяла ее по виду?
— Только по виду. Она больше не велит мне делать фокус с завязанными глазами. В прошлый раз, когда мы показывали его, меня начало тошнить. — Она видела, что Эван собирается уходить, и быстро сделала следующий ход; — Вам не кажется, что мамочка ужасно хорошо выглядит ночью?
— Твоя мамочка всегда прекрасно выглядит. — Он зажег спичку и поднес ее к трубке.
— Сесил Битон говорит, что она одна из самых красивых женщин в Европе. У нее идеальная фигура, и, конечно, она замечательная хозяйка. — Франческа соображала, что должно произвести на него нужное впечатление. — А вы знаете, что она делала кэрри, когда никто еще и не думал об этом?
— Легендарный подвиг, принцесса. Но перед тем как упражняться в дальнейших восхвалениях своей мамочки, не забудь, что мы с ней терпеть не можем друг друга.
— Ну, она подружится с вами, если я ей скажу. Мамочка делает все, что я хочу!
— Я предупрежден, — сухо заметил он. — Однако даже если ты сможешь изменить мнение твоей мамочки, которое, по-моему, явно отрицательное, ты не сможешь изменить мое. Поэтому я боюсь, что тебе следует забросить сеть для ловли отца в другом месте. Признаюсь, меня в дрожь бросает от одной мысли связаться с Клоуи и ее неврозами!
Ничего не получалось у Франчески этой ночью, и она обиженно проговорила:
— Но я боюсь, что она собирается выйти замуж за Джанкарло, и, если она так поступит, это будет из-за вас! Он страшное дерьмо, я его ненавижу.
— Боже, Франческа, что за слова для ребенка! Клоуи должна тебя отшлепать.
В ее глазах собирались грозовые облака.
— Что за вздор! Похоже, ты тоже дерьмо.
Вариан подтянул штанины брюк, чтобы они не помялись, и встал перед ней на колени:
— Франческа, ангел мой, ты должна быть счастлива, что я не твой отец. Будь я твоим отцом, я запер бы тебя в темном чулане и оставил там, пока из тебя не получилась бы мумия!
Глаза Франчески наполнились непритворными слезами.
— Ненавижу тебя, — закричала она и изо всех сил пнула его в голень. Вариан, вскрикнув, вскочил.
Дверь «Корфу» резко распахнулась.
— Можно попросить, чтобы старому человеку дали спокойно уснуть! — Грузная фигура сэра Уинстона Черчилля заполнила весь дверной проем. — Вы не могли бы заниматься своими делами в другом месте, мистер Вариан? А вы, юная особа, отправляйтесь спать наконец, или наша завтрашняя карточная игра отменяется!
Ни слова не говоря, Франческа юркнула в «Лесбос». Если у нее и не было отца, так по крайней мере она могла найти дедушку!
С годами романтические дела Клоуи настолько запутались что даже Франческа поняла — ее мать никогда не сможет оставаться с одним мужчиной так долго, чтобы выйти за него замуж.
Она приучила себя находить преимущества в отсутствии отца.
Франческа решила, что она уже достаточно взрослая, чтобы самой справляться со своими проблемами. И уж конечно, она не нуждалась в указаниях, что делать, а чего не делать, особенно после того, как, повзрослев, Франческа стала привлекать внимание юных мальчиков. Мальчики толпились вокруг нее всюду, где она появлялась, и их голоса звучали, как у молодых петушков, когда они пытались заговорить с ней. Она дарила им нежные двусмысленные улыбки, заставлявшие их краснеть, и упражнялась, используя все приемы флирта, которые подсмотрела у Клоуи: нежный смех, грациозный наклон головы, быстрый взгляд из-под ресниц. Каждый из этих приемов срабатывал.
К юности она расцвела. Ее детские платьица уступили место крестьянским одеждам с пестрыми шалями с бахромой и разноцветными бусами на шелковых нитях. Франческа сделала завивку, проколола уши и мастерски подкрашивала глаза — казалось, они занимают все лицо. Она доросла до бровей матери и, к большому своему огорчению, перестала расти. Однако в отличие от Клоуи, которая в глубине души все еще не до конца избавилась от мироощущения толстушки, Франческа никогда ни на йоту не сомневалась в своей красоте. Она просто существовала, как существуют воздух, солнечный свет и вода. Бог мой, ну совсем как Мери Квант! К семнадцати годам дочь Блэк Джека Дея стала легендой.
14 
