очень нудно 
177 
Эврар хотел уже удалиться, но Эмма окликнула его.
– Меченый! Позволь-ка узнать – тебе-то какое дело до моего брака? И кто такой этот герцог Ренье, о коем ты толкуешь?
Эврар нетерпеливо зазвенел амулетами на наборном поясе.
– Я служил у герцога Лотарингского Ренье до того, как вернулся во Франкию. И поверьте – он куда более достоин обладать супругой вашего рода, чем этот бретонец. Я слишком почитаю вас, принцесса, чтобы желать вам несчастья.
– Позволь мне самой позаботиться о моей судьбе, мелит. Однако погоди. Ты ведь являешься начальником стражи, охраняющей язычника Ролло. Мне известно, что к нему приказано никого не допускать. Но я надеюсь, что ты сделаешь для меня исключение.
– Полагаю, вам лучше испросить на это соизволения вашего дядюшки, – хмуро пробормотал Эврар. – Он не откажет племяннице в такой пустяковой просьбе.
Эмма не могла признаться Эврару, что обращалась к Роберту, но тот отказал, причем столь пренебрежительно и раздраженно, что она больше не смела и заикнуться об этом. Не могла она признаться и в том, что ей крайне необходимо увидеть Ролло, поскольку она не находит места без своего норманна. Как, когда, каким колдовством она оказалась в такой зависимости от Ролло, что не могла и помыслить существования без него? О нем была ее первая мысль, едва она проснулась на своем роскошном ложе в отведенных ей во дворце покоях; о нем она беспрестанно расспрашивала слуг и охранников. По вечерам, когда герцог Роберт приглашал Эмму к себе и расспрашивал о прежней жизни, она помимо воли сводила разговор к Ролло. Именно его недоставало ей в ее новом положении, несмотря на всю новизну впечатлений. Эмма бранила себя за это, но ничего не могла поделать с собой. Ей не хватало его насмешек, его силы, его надежного спокойствия. Да, она стала его пленницей, но она была и под его покровительством. Даже сейчас, когда, казалось, она достигла всего, к чему стремилась, Эмма не чувствовала себя в такой безопасности, как тогда, когда рядом с нею шел этот рослый норманн. Варвар словно похитил ее душу.
Все это в мгновение ока пронеслось у нее в голове, и, вскинув подбородок, она решительно спросила:
– Я хочу видеть падение того, чьей пленницей так долго была. И если ты, Эврар, и в самом деле не желаешь, чтобы я поведала о том, как ты прельщал меня герцогом Лотарингии, ты устроишь мне эту встречу, будет на то позволение Роберта или нет.
Мелит прищурился. Эта девушка достаточно умна, но не слишком проницательна. Что ж, дабы она и в самом деле не повредила ему, следует уступить. Если она нашла способ повлиять на него, чтобы поглазеть на пленника, то, возможно, сумеет отговорить Роберта выдавать ее за бретонца. А Эврару вовсе не хотелось вернуться к своему герцогу несолоно хлебавши с известием, что он присутствовал при свадьбе принцессы Эммы и Гурмгайлона Корнуайского.
– Хорошо, – произнес он. – Когда герцоги с двором отправятся в этот храм на вечернюю молитву, останьтесь у себя под каким-либо предлогом. И я покажу вам Ролло Нормандского.
Покачиваясь в носилках по дороге во дворец, Эмма размышляла о предстоящей встрече. Даже известие о том, что Ги жив, не так волновало ее, как предстоящее свидание. Весь день она была молчалива, задумчиво перебирала струны арфы, установленной в ее покое. Арфа была позолоченная, со множеством регистров и сильным мелодичным звучанием. По вечерам герцог Роберт приходил в ее покой, и она пела для него. Он рассказывал о ее предках, об отце – короле Эде, дяде Роберте Сильном, погибшем от руки норманнов, о бабке, принцессе Аделаиде, которая также была музыкальна и часто пела. У Эммы голова шла кругом от этих имен. Оказывается, она потомок легендарного Карла Великого и знаменитого Людовика Благочестивого!.. Но сегодня ей было не до этого.
Чтобы понять, как глубоко вошел в ее жизнь Ролло, ей надо было остаться без него.
В сумерках, когда двор отправился к мессе, Эмма вышла на деревянную галерею, где условилась встретиться с Эвраром. Кутаясь в темное покрывало, она мерила ее шагами, прислушиваясь к гулу колоколов. Где же Эврар? Ведь ей стоило огромного труда отделаться от придворных дам, которых к ней приставил герцог.
Она вздохнула облегченно, лишь когда в тени деревьев сада увидела Меченого. Он сделал ей знак приблизиться, и девушка едва не бросилась к нему.
– Сейчас сменяется стража, – пояснил Эврар, пока они обходили затейливые постройки дворца. – Я оставил на страже тех вавассоров, которым не придет в голову доложить Роберту, что его племянница пожелала взглянуть на пленного норманна. Но и на них нельзя полностью положиться, и я рискую, согласившись исполнить вашу просьбу.
177 
