Последние отзывы

  18  

— Как насчет преподобного Майкла и монашенки Эйбхлин, Клуни? Ты, конечно, не ставишь их на одну доску с другими, с тремя пиратами и четырьмя малоприятными женщинами, которых наплодил наш отец?

Клуни покачал головой.

— Они служат церкви, милорд, — сказал он так, как будто это объясняло все. — Служители церкви всегда отличаются от других. А я имел в виду, что у вас и у вашей сестры, леди де Мариско, есть честолюбие. Посмотрите, чего достигла эта женщина!

"Восхищение в голосе Клуни, когда он говорит о Скай, граничит с поклонением», — подумал Конн, но он не осуждал своего слугу. Он тоже обожал свою старшую сестру. Она умная, мудрая и любящая. Самая невозможная и самая невероятная из всех женщин, которых создал Бог. Она встречала жизнь во всеоружии, что, как он сам вынужден был признавать, ему не удавалось. Он более осторожный, больше надеется на удачу и проворно использует ее, если таковая подворачивается. Он человек, конечно, не глупый, но в жизни больше полагается на свою внешность и обаяние. Ему вдруг пришло в голову, что, возможно, он напрасно так надеется на эти свои достоинства. Однако так же быстро он отбросил эту мысль и сказал беззаботно:

— Я постараюсь исправиться. Клуни, но не сегодня. Сегодня я собираюсь отоспаться от излишеств нескольких последних ночей. Я не должен возвращаться ко двору до завтра. А появиться я обязан в хорошей форме. Королева любит бодрых и остроумных молодых людей, а наши судьбы в конце концов связаны с судьбой нашей Великолепной:

Клуни кивнул. Он тоже был совсем не глуп и понимал, что его хозяин говорит правду. Тем не менее ему хотелось, чтобы Конн женился и остепенился. Он может погубить себя, если будет и впредь заниматься такими убийственными делами. Клуни был многим обязан Конну О'Малли. Конн взял его в услужение после того, как в сухом доке, где Клуни работал плотником, на него упала корабельная мачта. Покалеченная рука не позволяла ему заниматься своим ремеслом. Он умер бы от голода вместе со своей матерью, если бы не Конн О'Малли. Конн убедил его, что рука, потерявшая силу, не будет мешать ему служить камердинером молодого О'Малли, и принял его на службу. Его престарелая мать вскоре умерла, но ее смерть была мирной и спокойной благодаря Конну О'Малли. Клуни без сожаления расстался с Ирландией и отправился вместе со своим хозяином в Англию, куда Конн с сестрой переехал несколько лет назад.

Клуни вырос на острове Иннисфана, где царила семья Дубдхара О'Малли. Они были его семьей. Он был их человеком. Как и Конн, он использовал любую возможность, когда она подворачивалась, а служба у Конна О'Малли в Англии открывала ему такой мир, которого он никогда раньше не видел. Сама Англия с ее плодородными, орошаемыми родниками долинами и своей огромной столицей Лондоном явилась для него откровением. Он бывал при дворе вместе со своим хозяином и знал всех знатных людей в лицо. Он был в хороших отношениях, а иногда и выпивал со слугами старейших и знаменитейших семей в Англии. Его положению можно было позавидовать. Он сожалел, что не мог написать обо всех этих чудесах своим друзьям домой. Но даже если бы он и сделал это, они все равно не смогли бы прочесть его письма. Клуни хотел бы рассказать им, как в этом году на празднике Всех Святых ее величество назначила его хозяина распорядителем увеселений на весь сезон праздников, которые начинаются в ночь на 31 октября и длятся до праздника Сретения, до 2 февраля.

Двор не помнил более веселого распорядителя увеселений, чем Конн О'Малли. Он постоянно изобретал замечательно веселые игры и штрафы, которыми облагал двор. Будучи должным образом «коронован» ее величеством, он собрал эскорт из двадцати пяти придворных джентльменов и одел их за свой счет в зеленые с красным ливреи с золотыми лентами на рукавах и позванивающими бронзовыми колокольчиками, привязанными к ногам. Их снабдили палочками с весело разрисованными головами лошадей или драконов, и куда бы Конн ни отправлялся, за ним и его эскортом следовала группа музыкантов, нанятых распорядителем увеселений на период праздников.

Однажды воскресным утром Конн и его эскорт вместе с музыкантами, бьющими в барабаны и играющими на дудках, ворвались в часовню королевы во время службы. Увенчанного мишурной короной Конна несли на носилках, тогда как его спутники дурачились, прыгали и танцевали в нефе часовни и поднялись бы на алтарь, если бы королевский капеллан и сама королева не потребовали, чтобы они вели себя почтительно.

  18