Глава 4

Эмма не помнила, как схватила журнал, но он каким-то чудом оказался у нее в руке. Значит, успела…

Она тупо глазела на обложку. Буквы плыли перед глазами:

СКВЕРНЫЙ МАЛЬЧИШКА ПАГ, ЧЕРНАЯ ОВЦА КЕННИ ТРЕВЕЛЕР РАССКАЗЫВАЕТ О СВОЕЙ ИГРЕ, ТУРНИРНОЙ ПОЛИТИКЕ И СВОИХ МИЛЛИОНАХ.

— Гм… Эмма!

Она отодвинулась от Кенни как можно дальше и свободной рукой стянула края халата.

Фотограф удачно схватил момент, когда Кенни бил по мячу. Корпус повернут вполоборота, клюшка повисла в воздухе.

Скверный мальчишка ПАГ…

Огненные языки ярости медленно развертывались в ней. До сих пор она считала, что не переживала ничего унизительнее тех моментов, когда признавалась Джереми Фоксу в своих чувствах, но это… это в сто раз хуже! Ну найдется ли на свете идиотка глупее и наивнее?!

Ее водитель оказался миллионером, сумевшим затащить в постель безмозглую дурочку!

Эмма запустила журналом в стену, вскочила с постели и, спотыкаясь, бросилась в ванную за вещами.

— Не считаете, что нам следует потолковать об этом? — окликнул Кенни.

Она вернулась с охапкой одежды и, промчавшись мимо, направилась к себе.

— Леди Эмма!

Она метнулась в свою комнату, повернула ключ в замочной скважине и принялась лихорадочно натягивать белье. Послышался легкий стук:

— Понимаю, что обложка с моим портретом пробудила в вас естественное любопытство, но почему бы нам не распить бутылочку, пока я отвечу на любые ваши вопросы?

Она проигнорировала весь этот вздор, побросала одежду в чемодан и затянула ремнями другой. Потом подхватила свои пожитки и поспешила вниз по лестнице — так быстро, как позволяла тяжесть груза.

— Эмма!

В ушах барабанным боем отдавалось биение сердца. Она добралась до выхода и стала возиться с замком.

— Эмма, уже стемнело. Куда вы пойдете?

Он возник за спиной и схватил ее за руку. Но она вырвалась и всадила угол чемодана ему в пах. Кенни взвыл и отшатнулся.

Она рванулась вперед.

Сырой ночной воздух окутал ее. Эмма представления не имела, где находится, но разве это важно? Она сознавала только, что нужно как можно скорее убраться отсюда. И старалась поддерживать в себе неугасающий огонь гнева, не дававший ей впасть в истерику. Подумать только, она считала Кенни Тревелера тупым олухом, беспросветным кретином! Как, должно быть, он смеялся над ней! Нашел себе забаву на ночь и потешался!

Тяжелые чемоданы оттягивали руки, но Эмма ничего не чувствовала. А что, если бы журнал не попался ей на глаза? Что, если бы она позволила Кенни продолжать в том же духе, так и не узнав, кто он на самом деле?

Думать об этом было слишком тяжело, поэтому Эмма окинула взглядом улицу. Ей необходим телефон-автомат, чтобы вызвать такси!

Но на глаза попадались лишь дорогие дома с роскошными машинами, припаркованными на подъездных дорожках. И ни одной живой души. Если не считать тихого шипения оросительных систем, все было тихо.

Эмма прислушалась и различила слабый шум мотора. Чемоданы били по ногам, но она упорно продолжала идти и, только когда автомобиль взревел совсем рядом, поставила вещи на землю и обернулась.

На дороге стоял знакомый «кадиллак» цвета шампанского. Стекло со стороны водителя было опущено.

— Вам не кажется, что вы слегка перегнули палку? Щеки Эммы загорелись. Глядя перед собой, она сделала несколько шагов, хотя плечи отчаянно ломило.

  20