... 
48 
ДЖЕННИ: На самом деле у меня и в мыслях не было его убивать, миссис Чедвик. Я только хотела задержать его, пока папочка не вернется из города. Мне по-настоящему жаль, что вместо него в ловушку угодили вы!
ЭЛЕОНОР: Боюсь, что твои сожаления сейчас не ко времени. Мистер Джонс, я на многое в поведении вашей дочери закрывала глаза, но этого прощать не собираюсь. Я знаю, вы считаете меня испорченной, легкомысленной и обладающей еще полудюжиной качеств, которые вы, неотесанные ковбои, не одобряете. Но вот что я вам скажу. Никогда, ни разу в своей жизни я не пренебрегала родительскими обязанностями перед моим сыном.
ДЖЕННИ (выскакивает вперед): Ваш сын жалкий, омерзительный бабник, которого следует просто стереть с лица земли!
ДЭШ: Немедленно прекрати, Дженни! Если у вас все, миссис Чедвик…
ЭЛЕОНОР: Я еще не закончила! По большому счету, еще нет. Мистер Джонс, я никогда в жизни не позволяла своему сыну обижать других людей. Ни разу не забывала указать ему разницу между добром и злом. Возможно, основные добродетели и не в почете здесь, в этом вашем Техасе, но, смею вас заверить, во всех остальных уголках страны их уважают.
ДЭШ (холодно): Когда мне понадобится совет, как воспитывать дочь, я непременно обращусь к вам.
ЭЛЕОНОР: К тому времени может оказаться уже слишком поздно.
Элеонор, подхватив сумочку, исчезает в доме.
ДЖЕННИ (с довольным видом): Здорово ты ей выдал, папочка!
ДЭШ: Да уж, здорово. А теперь выдам и тебе. Мисс Джейн Мэри Джонс, ваши дни беззаботного ребенка, к которому не прикасалась ни одна рука, близятся к своему внезапному концу!
Ухватив Дженни за талию, он целеустремленно тащит ее вниз по ступеням в направлении амбара.
— Снято! — Постановщик посмотрел на свой пюпитр. — Дженни и Дэш, жду вас через пятнадцать минут. Лиз, вы до конца ленча свободны.
Не успел Дэш поставить Хани на землю, как она начала отбиваться:
— Вы же не должны душить меня, вы, неуклюжий сукин сын!
Дэш отшвырнул ее, словно бешеную собаку. На террасу через дверь вернулась Лиз, вытирая лицо салфеткой:
— Хани, вы опять перешли на мою территорию. Дайте мне хоть немного места для работы, хорошо?
Лиз произнесла свое требование ровным голосом, но Хани взорвалась:
— Да пошли вы к черту, оба!
И удалилась, чеканя шаг. Проходя мимо одной из съемочных камер, она ударила по ней изо всей силы и выпустила заключительный словесный залп:
— Подонки хреновы!
— Очаровательно, — пропела Лиз.
Остальные члены группы смотрели в сторону. Медленно покачав головой, Дэш установил для Лиз ступеньки террасы:
— К моему величайшему сожалению, эти наши тупые сценаристы струсили, и мне не придется сегодня надавать ей по заднице.
— А ты, несмотря на сценарий, исполни свое намерение.
— Как же, сейчас.
Лиз спокойно проговорила:
— Я не шучу, Дэш.
Нахмурившись, он выудил из кармана пакетик леденцов «Лайфсейверс». Лиз тщательно избегала личных стычек на съемочной площадке, но недоразумение с Хани разрослось до невероятных размеров, и она почувствовала, что дольше потакать ее поведению не сможет.
Лиз отошла в глубь террасы, откуда ее не могли услышать остальные, и, мгновение поколебавшись, сказала:
— Хани стала совершенно неуправляемой.
— Кому ты это рассказываешь? Да только сегодня утром она заставила нас ждать почти целый час!
— От Росса никакого проку, а эти люди из телесети и того хуже. Все они так боятся, что она уйдет из сериала, что готовы простить ей даже убийство. Она действительно беспокоит меня. В силу некоторой извращенности моего характера я даже люблю это маленькое чудовище.
— Что ж, поверь мне, она не отвечает тебе взаимностью и даже не скрывает, что не выносит твоего характера. — Дэш опустился в кресло-качалку рядом с Ней. — Каждый раз, когда я снимаюсь с этой девчушкой в одной сцене, у меня возникает чувство, будто она того и гляди пырнет меня ножом в спину, едва я отвернусь. Можно не сомневаться, что особой признательности ждать от нее не приходится. А ведь если бы не я, не видать ей карьеры.
— Судя по настроению этого нового сценария, наши сценаристы, похоже, шлют вам послание с мольбой что-нибудь сделать с ней. — Лиз перестала вытирать лицо и теперь держала салфетку в руке. — Ведь ты знаешь, чего Хани ждет от тебя. И все на съемочной площадке знают. От тебя не убудет, если ты сделаешь это ради нее.
В его голосе зазвучали решительные нотки:
48 
