Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
16 
Стирка была в разгаре, когда Шайлер почувствовала, что позади нее кто-то есть. Она развернулась и увидела глядящего на нее Джека. Джек улыбнулся — впервые улыбнулся по-настоящему с тех пор, как они покинули Нью-Йорк. Трудно было в полной мере наслаждаться обществом друг друга под недреманным оком венаторов графини.
— Доброе утро.
Шайлер улыбнулась в ответ. Джек тоже вымылся, и его волосы блестели на солнце. Девушка подумала, что он красив, как бог. То ли у нее разыгралось воображение, то ли в изгнании и путешествии его внешность сделалась еще эффектнее? С каждым днем Джек все меньше походил на прежнего красавчика старшеклассника, игрока в лякросс. и все больше — на древнего небесного воителя, которым он был на самом деле.
— Я принес тебе кое-что, — сказал Джек, протягивая девушке букетик крохотных фиалок.
Шайлер воткнула его в волосы. Даже при всем происходящем Джек постоянно думал о ней.
— Спасибо.
Джек обнял девушку, и вскоре они уже лежали в траве. Шайлер запустила руки ему под рубашку, наслаждаясь ощущением близости его теплого и сильного тела. Но все же, хотя они были вместе, она никак не могла выкинуть из головы тревожные мысли о том, сколько у них времени.
«У нас все время мира».
«Откуда ты знаешь? А вдруг...»
Шайлер самой был противен ее страх, но она ничего не могла с этим поделать.
«Не надо. Чему быть, того не миновать».
«Верно».
Они готовы были встретить все последствия, которые влек за собой разрыв уз. Гнев Мими. Изнурительную болезнь, что должна была ослабить Джека до состояния паралича. Они приняли вызов.
«Но я боюсь», — послала мысль Шайлер.
«А я — нет».
В определенном смысле их продлившееся месяц заточение оказалось полезным: они сумели сформулировать свои опасения и надежды на будущее, испытывая границы новых отношений. Им приходилось строить планы, касающиеся не только текущей ситуации, но и ожидающей их мрачной судьбы. Шайлер знала, как она относится к Джеку. А Джек знал, как она к этому пришла. Шайлер в жизни не была ни в чем так уверена, как в глубине и силе их любви. Он спустился за нею в ад и вывел ее оттуда, а она отдала свою кровь, чтобы спасти ему жизнь.
«Но узы...»
«Мы создадим новые узы».
«У тебя нет сомнений насчет разрыва прежних?»
Шайлер никогда прежде не хватало смелости задать Джеку этот вопрос, и она до сих пор боялась ответа. Девушка никогда не пользовалась их близостью в гломе, чтобы заглянуть в воспоминания любимого, проверить, не сожалеет ли он о сделанном выборе. Шайлер уважала его личное пространство, но знала при этом, что не вынесет, если обнаружит, что он по-прежнему томится по своему близнецу. Она бы просто умерла от ревности, узнав об этом.
«Ни единого. Мои узы — те, которые мы с тобой решили заключить, а не те, которые кто-то предрешил за нас. Я не верю в судьбу. И не верю в предопределенную любовь».
— Нам надо бы вернуться, — прошептала Шайлер.
У них нет сейчас времени на такие разговоры. Нет времени на любовь. Нет времени друг на друга.
— Пока что нет, — вздохнул Джек. Глаза его по-прежнему были закрыты, теплые пальцы скользили по обнаженному животу девушки.
Шайлер снисходительно улыбнулась и пустила прядь волос скользнуть по его щеке. Джек обвил ее руками и привлек к себе так, что их губы встретились снова. Шайлер разомкнула губы под его напором, а его рука скользнула ей под кофточку.
Девушка наклонилась к Джеку, опираясь на руки, потом он перевернулся так, что Шайлер оказалась лежащей навзничь, и прямо перед его глазами оказалось ее горло — белое, манящее.
Джек провел пальцем по ее шее, и Шайлер закрыла глаза от предвкушения.
Она чувствовала, как Джек целует ей подбородок, потом шею, и притянула его ближе, ближе.
В конце концов он позволил зубам скользить по ее коже, а потом одним быстрым толчком вонзил клыки.
Девушка ахнула. Джек никогда еще не осмеливался проникать так глубоко, и она не была готова к этому, но это было великолепно. Шайлер чувствовала, как их жизненная сила сплетается, слышала биение его сердца в своей груди — он держал ее в объятиях, и они были единым целым. У Шайлер закружилась голова от восхитительного дурмана, девушка схватилась за Джека, притягивая его все ближе.
«Еще! — передала она. — Еще!»
В ответ Джек на мгновение выпустил ее, а потом укусил снова. На этот раз, когда он поцеловал ее клыками, пронизывающая сладость наполнила ее все той же мучительной и прекрасной болью.
16 
