Последние отзывы

  26  

Правительство находило теперь, что, «по узнанному их [евреев] отвращению к земледелию, по незнанию как за него приняться и по упущениям смотрителей», переселение это «произвело немалое расстройство и потому евреи могут быть признаны заслуживающими снисхождения». Но и: «как обеспечить возврат казённого долга с тех, коим бы дозволилось выключиться из земледельцев; как исправить, без обременения казны, недостатки тех, кои останутся земледельцами, и как облегчить участь сих людей, претерпевших многие бедствия и доведенных до крайности»? [²²³] – Впрочем, у смотрителей был не только недостаток в числе, в средствах, и не только упущения – были и небрежение, отсутствие, опоздания в выдаче зерна или средств; равнодушно глядели, как евреи распродают имущество; а также и злоупотребляли: за мзду давали разрешение на долгую отлучку, и даже главных работников в семье, что вызывало сразу разрушение хозяйства.

В состоянии еврейских колоний и после 1810-1812 трудно усмотреть улучшения. «Орудия были растеряны, переломаны или заложены евреями», «волы опять были перерезаны, раскрадены и перепроданы», «засевали поля поздно» (выжидали тепла), сеяли «худыми семенами» и как можно ближе к своим домам, на одном и том же месте, не поднимали целины, а «иные сеяли по 5 и более лет сряду на выпаханных нивах» и в посеве не заменяли хлеба картофелем. И который год «урожай недостаточный» и даже снова «семян не собрали». (Но именно неурожаи поселенцам и благоприятствовали: они получат право на отлучку.) Не берегут и скота. Волов своих отдавали напрокат, с волами «нанимались… в извоз, изнуряли их, не кормили, или меняли и резали на пишу, потом объявляя, что пали», – а начальство или выдаст новых или отпустит на заработки. «Не заботились завести прочные скотские загоны, из которых уводить скот по ночам было бы трудно; в ночное время предавались бесконечному сну; пастухами держали детей или ленивцев, плохо надзиравших за целостью стад», а в праздники и в субботы выгоняли и вовсе без пастухов (в субботу – и догонять воров нельзя). – И роптали на редких своих единоверцев, кто трудился и получал отменный урожай; таким могло достаться и старозаветное проклятие херем: что «покажут начальству способность евреев к земледелию, и их принудят им заниматься». Они же «не прилегали к земледелию… вознамерились скрытно слабо упражняться в хлебопашестве, дабы не переставаемыми их нуждами дать вид своей неспособности», они хотели вернуться «особливо к винной продаже, опять позволенной их единоверцам». – Скот, орудия и семена им покупали по несколько раз, всё снова и снова давали ссуды на прокорм. «Весьма многие, получив ссуду и считаясь хозяевами, – являлись в селения только ко времени денежных раздач, а потом… уходили… с деньгами в окружные города и селения для промыслов», «наделенною… землёю торговали», пускались в бродяжничество, жили «в русских селеньях по нескольку месяцев, иногда и в нужнейшее рабочее время», «питались… обманами… крестьян». Отчётные таблицы неоднократно показывают, что в отлучке самовольной или по паспортам – половина семейств, и многие – без вести. (Вот – совершенно неустроенная Израилевка Херсонской губернии, «её поселенцы были своекоштные, считали себя вправе заниматься лёгкими промыслами, а поселились лишь для того, чтобы пользоваться льготами», из 32 семей жило на месте 13, эти сеяли только для вида, остальные «шинкарили в соседних уездах».) [²²⁴]

Особо и снова отмечают многочисленные инспекции, что «отвращение еврейского женского пола от земледельческих работ особенно препятствовало… благосостоянию» еврейских поселенцев. «Еврейские женщины, начавшие было приучаться к полеводству, – уклонились потом от этого занятия». – «При замужестве евреек, – их родители заключали с будущими зятьями условия, чтобы не принуждали их ни к тяжёлым полевым работам, ни даже носить воду, обмазывать избы, а нанимали бы для этого работников; заготовляли бы им, для праздничных дней, “наряды, лисьи и заячьи шубы, запястья, головные уборы и даже жемчуг”. Условия эти заставляли молодых людей “удовлетворять прихотям их жён – разорением хозяйств”»; есть «у них вещи, к роскоши и мотовству служащие», шёлковые, серебряные и золотые, – тогда как у других поселенцев вовсе нет зимней одежды. Чрезмерно ранними женитьбами, происходило «скоро[е] и значительнейше[е] размножени[е] евреев, нежели других поселенцев». А затем отделением молодых семьи становятся малочисленны и неспособны к работе. Сгущением же нескольких семей в немногих домах создаётся неопрятность быта и цинга. (А иные женщины выходят замуж за мещан – и так вовсе уходят с поселений) [²²⁵].

  26