Последние отзывы

  16  

Мужик, чмокнув губами, дёрнул вожжи. Странного окраса лошадка, не поднимая головы, побрела дальше по улице. По тихой, пустынной ещё улице. С одной стороны был обрывистый берег реки, с другой двухэтажные и одноэтажные домики, густо закрытые деревьями. Блин, чего же мы ждём?

Повернувшись назад, махнул рукой, отдавая команду. А сам опять приник к гробовщику. Он как раз обернулся, на возню у себя за спиной и удивлённо выпучил глаза. Правда, там было на что посмотреть — народ, сноровисто, в пять секунд упаковал безутешного брата в гроб и теперь все внимательно пялились на возницу. Дёрнув его за рукав, обратил внимание на себя. Развернув веером десять двадцаток рейхсмарками, в лоб спросил:

— Дядя, заработать хочешь?

— Э-э-э?

Мужик всё пытался оглянуться.

— Ты не вертись. Ты сюда смотри!

Наконец он уставился на деньги. Вот и умница.

— Доедем до кладбища и эти хрусты — твои.

— Э-э-э?

Вот блин заклинило! Он что, все слова забыл, только одна буква в памяти засела? И валить его нам, не с руки. Эта телега наверняка достаточно известна и если появится за вожжами другой, могут возникнуть нехорошие вопросы. Да и сам он, личность, любому полицаю знакомая. Они нас даже тормозить не будут, в присутствии местного гробовщика. Обычное дело — похороны. Но этого хмыря, надо из состояния прострации выводить.

Вынув финку приставил её к боку мужика

— Будешь сука дёргаться — перо в бок получишь! Ты знаешь, кого везёшь?

Собеседник при виде ножа, расширил глаза и помотал головой. Ну, хоть экать перестал — уже хорошо.

— Это вор центровой — Гриша Лютый. Тут залётные с Одессы, малость рамсы попутали, вот оно и получилось...

Что получилось — уточнять не стал. Тем более, терзали смутные сомнения, насчёт наличия в природе в сороковых годах законников. Ну да и хрен с ним! После небольшой паузы, цвиркнув слюной через зубы, продолжил:

— Так что нам дядя, сейчас надо с города выбраться. А дальше, мы с этой мразотой фуфломётной разберёмся. Тем более, смотрящий из Галаца уже в курсах этого беспредела...

Ё-моё! Чего я вообще несу!? Этот работник лопаты, ни слова ведь не понимает! То есть понимает, что это какая-то феня, но не больше. Надо как-то переключаться

— В общем понял меня? Доедем до кладбища без шухера — две сотни твои. Поднимешь кипеж, начнёшь шуметь и дёргаться — порежу на ленточки для бескозырок! Ты меня понял?!

Мужик кивнул, но я этим не удовлетворился. Мне его голос надо было услышать

— Ты фраер не кивай, ты словами скажи!

— Так есть. Понив...

— Ну молодец если понял. Держи задаток.

С этими словами сунул ему в руку несколько двадцаток. Собеседник довольно спокойно их принял, покрутил в руках и сунув карман спросил:

— А ежель, полицаи остановлют?

— Дядя, мы ни немцев, ни полицаев не опасаемся. Что, я похож на партизана? Для полицаев у нас все бумаги имеются. Нам сейчас, от залётных из Одессы, треба уйти. Так что если ты, сука, нас этим дешёвым фраерам выдашь, я тебе печень вырежу!

— Та ни! Я их и не бачив туточки!

— Вот лучше и не видь дальше. Если подойдут к тебе, похожие на нас — я кивнул в сторону ребят — ты ничего не видел, ничего не знаешь.

Мужик опять кивнул и дёрнув вожжи подбодрил свою клячу, которая похоже вообще спала на ходу. Кстати, интересная деталь — возница, поняв, что полицаев мы не боимся, сразу почувствовал себя уверенней. Это было заметно по поведению. Перестал втягивать голову в плечи и косить на меня испуганными глазами. Проехав по длинным извилистым улочкам, наконец добрались до мостика, ведущего через старый, осыпавшийся ров. Основная дорога, с постом на ней, проходила метрах в 800 северней, а здесь торчал одиночный полицай, который с интересом разглядывал несколько телег приближающихся к въезду в город. Правда, не взирая на стремящуюся к нулю, скорость нашей лошадиной силы, к мостку мы подрулили первыми.

Я сидел пригорюнившись и прижавшись к вознице, попутно щекоча ему бок финкой. Девчонки шли сзади, простоволосые и утирающие слёзы. Гек, отстав метров на пятьдесят, контролировал ситуацию издалека. Местный блюститель закона, при виде нас, как и думалось, не проявил никакого интереса. Старый и какой-то обрюзгший, он скользнул по катафальной телеге равнодушным взглядом, поправил винтовку и опять уставился на подъезжающие возы. Ну, чисто гаишник, которому глубоко плевать на беспонтовый «Запор» в ожидании приближения жирного «Мерса».

  16