Глава 5

Уже через сто метров после очередного поворота стало понятно, что средневековая романтика закончилась. До этого то, что во дворе двадцатый век показывал только кабельрост с проводами, идущий под кирпичным сводчатым потолком. Зато сейчас мы выскочили во вполне современный бетонный ход. Кабели шли в нише правой стены, а слева проходили какие-то трубы. Через каждый десяток метров под потолком висела лампочка. Правда, иллюминация не работала, но нам это неудобств не доставляло - фонари после очередной смены батарей, светили достаточно ярко, а бежать по ровному и не усыпанному осколками кирпичей полу, было одно удовольствие. Тревожило только одно - двери. В подобных местах, обычно ставят металлические двери с клиновыми запорами. Если упремся в такую, считай все - приехали. Но пока их нет, надо наращивать скорость. Только хотел прибавить, как вдруг бегущий сзади Шах окликнул:

- Командир, смотри!

Резко затормозив, я остановился и оглянулся. Шарафутдинов что-то стер пальцем с пола и теперь разглядывая его, обрадовано сказал:

- Кровь! Свежая! Видно кто-то из фрицев ранен!

- Это здорово, значит они медленнее нас идут. Так что - ходу, ходу!

А после еще одного изгиба тоннеля, мы увидели спины преследуемых. Рысящий впереди, тащил на закорках какого-то мужика одетого в пальто и даже не сбился с шага, когда его осветили наши фонарики… Зато третий, который шел последним увидев отсвет, тут же развернулся и выхватив пистолет открыл огонь. Но, долгий бег и волнение не располагали к меткости. Пули с противным воем рикошетили от стен и только одна прошла прямо возле уха, заставив рефлекторно вжать голову в плечи.

Нет, так не пойдет. Если мы еще ближе подойдем, то в этой кишке он нас просто расстреляет - здесь ведь укрыться негде. И ждать нельзя: я даже отсюда вижу ту самую металлическую дверь, которую так опасался встретить. А несущий раненного, до нее не дошел буквально пару десятков метров. Поэтому, призрев рикошеты, которые могут положить немцев, упав на колено, дал длинную очередь над головами беглецов, рассчитывая их хоть немного напугать. Пули еще взвизгивали впереди, когда я почти тут же перенеся прицел, влепил трехпатронную по ногам стрелка. Судя по тому, как его скрючило - попал. Пытаясь выиграть время, пока раненый не отошел от шока, я рванул будто на стометровке. Почти успел…

Когда был от него в нескольких шагах, то увидел, что недобиток, закусив губу, поднимает пистолет. Мой фонарь, болтавшийся на шнурке ни хрена не освещал, зато оставшийся сзади Марат своим ручным прожектором давал очень хорошую подсветку. И в этом свете, отверстие ствола глянувшего мне в глаза, показалось катастрофически огромным. Тут уже стало не до живых языков - самого бы не ухлопали! Заработавший на полную катушку инстинкт самосохранения заставил нырнуть рыбкой и одновременно вскинув автомат, доработать остатки рожка в бледное лицо немца. Куда метил, конечно не попал, но из десятка выпущенных пуль несколько нашли свою цель и все-таки успевший сделать выстрел немец, плавно завалился на спину. Я же, брякнулся на бетон как лягушка - ободрав себе руки, коленки, подбородок и отбив пузо. Сгруппироваться не успел поэтому и шваркнулся так, что аж зубы клацнули. Но шипеть от боли и восстанавливать дыхание не было времени. Последние два фрица, уже открывали дверь и через несколько секунд, захлопнув ее, оставят нас с носом.

Я только начал подниматься, как перепрыгнувший через меня Шарафутдинов, сделав еще пару гигантских скачков, успел упереться в закрывающиеся препятствие. Глядя как он пыхтит, скользя сапогами по бетону, мне пришлось шевелиться активней и быстренько присоединяться к нему. Против сдвоенного советского напора тевтонская немочь не протянула даже нескольких секунд и, дверь распахнулась. Я, еще не отошедший от предыдущего падения, просто выпал в открывшийся проем, а Марат, ловко кувыркнувшись внутрь, дал очередь вверх и завопил:

  27