Последние отзывы

  211  

Если тебя все время называть дураком, то, как бы ты ни разубеждал себя, а все равно поглупеешь. Писаная красавица будет считать себя замарашкой, а везунчик – полным неудачником. Сила коллективного убеждения велика и действует не только на людей. Матросы с «Бродяги» были сами виноваты, когда с опаской косились на пухлые губы Пархавиэля и не всегда тихо шептались, что он людоед. Зерно неприязни глубоко запало в голову гнома, оно взрастило стебель антипатии к выдумщикам-морякам и вскоре принесло весьма жестокие плоды.

Оказавшись на палубе под ногами недружелюбно настроенных субъектов, готовых не только истыкать его баграми, но и вусмерть запинать ногами, Зингершульцо, как и подобает порядочному гному, стал отчаянно бороться за свою жизнь, используя все, чем одарила его матерь-природа, в том числе и крепкие, острые зубы. Гном крутился под ногами матросов волчком, уворачиваясь только от ударов багров, топоров, а также прочего тяжелого корабельного инвентаря, и игнорируя болезненные, но не смертельные удары кулаков и пинки. Жертва оказалась виновата сама, слишком медленно, даже лениво пнув гнома по лицу. Обросшая грязными, слипшимися волосами голова «разжиревшего угря» уклонилась от удара стопы и впилась зубами в голую ступню. Несчастный взвыл, обезумевший от ярости гном не только прокусил ногу до кости, но и оторвал от нее здоровенный кусок мяса. В процессе избиения возникла пауза. Одни обомлели от удивления, а других сбил с ног заметавшийся по палубе пострадавший. Пархавиэль воспользовался моментом, вскочил на ноги и, вырвав топор из рук растерявшегося матроса, занял удобную позицию, прижавшись спиной к поломанной мачте.

Замешательство быстро сменилось ненавистью, но что может сделать неполный десяток не имеющих достаточного опыта драк моряков с одним вооруженным гномом? Пархавиэль продержался в одиночку целых пять минут, успев ранить троих, сам же получил только небольшой шрам на лице. Ржавый крюк багра лишь слегка скользнул по щеке, оставив навеки отметину об этом нелепом бое.

Расправившись с тремя рулевыми и все-таки вытолкнув за борт очухавшегося и напавшего на нее сзади капитана, Джер поспешила на помощь гному. Эльфийка устала, поэтому ее стиль боя не отличался гуманизмом. Лезвие кинжалов вонзалось в спины и вспарывало животы с поразительной легкостью, а их хозяйка не задумывалась о том, что подло, а что только нечестно. Джер ужасно хотелось спать, а значит, побоище нужно было завершить как можно быстрее.

Жалкие остатки команды попрыгали в воду, надеясь добраться до берега вплавь. В принципе это было нелегко, но вполне возможно, шхуна не очень далеко удалилась от берега. – Эй, как там тебя… Парх, кажется? – задыхаясь, произнесла Джер, ища, куда лучше присесть. – Полезай на фрегат, там туго приходится, а я все… скисла!

Как только спина девушки нашла опору, ее глаза тут же закрылись, руки ослабли, а голова бессильно наклонилась набок. Из разреза куртки вяло сочилась кровь. Кто-то из матросов все-таки успел ткнуть ее багром в грудь.

Потратив на раздумья пару секунд, Пархавиэль поспешил к канату. Угроза предательского отплытия корабля была ликвидирована, остатки команды «Бродяги» покинули судно и добирались до берега своим ходом. Джер он помочь ничем не мог, к тому же над ней уже заботливо хлопотала баронесса, продолжавшая упорно избавляться от, видимо, не понравившегося ей платья, нещадно раздирая его на перевязочные лоскуты. Здесь гному уже нечего было делать, он поспешил туда, где кипел настоящий бой, где был настоящий противник, а не тщедушные увальни, одним словом «бродяги».

Бойкая пляска меча была жестко встречена финтом абордажной сабли, затем последовал укол – глубокий, рассчитанный, точный. Флейта покачнулась и сделала шаг назад, скрывшись от противника в узкую щель между двумя стопками пыльных тюков. Девушка почувствовала, как под левой грудью засвербила боль, кончик абордажной сабли лишь слегка погрузился в плоть, но причинил сильные страдания. Порез был неглубоким, но обширным, с рваными краями, из открытой раны вытекала кровь, а вместе с ней девушку покидали и силы. Высокий темп боя не оставлял времени на перевязку ран. Флейта только нашла укрытие, чтобы перевести дух, а кто-то неугомонный уже начал раскидывать мешки, стремясь в погоню за ней.

Не став дожидаться, пока в щели покажется раскрасневшаяся рожа преследователя, Флейта собрала остаток сил, вскарабкалась наверх и оглядела поле сражения. Пираты окружили ее компаньонов и прижали к левому борту. Сопротивление продолжалось, но должно было скоро затухнуть. Граф Гилион устал и еле стоял на ногах, Фламер тоже не был свеж и полон сил, тем более что в данный момент ему приходилось сдерживать основную массу противников, а возле горы тюков стояло с десяток пиратов, поджидавших, когда мышка, то есть она, спустится вниз. Нужно было отступать, притом срочно, но возможности прорваться к ряду катапульт по правому борту не было. Вдруг шум боя заглушил чудовищный скрежет, фрегат стал заваливаться, а незакрепленные на палубе предметы стали скатываться к левому борту, как раз туда, где проходило сражение.

  211