Последние отзывы

  18  

— Не надо так, — остановила его Дженнифер Марч. — Я очень ценю твое дружеское участие. Оно много значит для меня, как и доверие твоих детей.

— Да, конечно… Ведь это и называется добрососедским отношением, — пробормотал себе под нос Ной.

Он в задумчивости несколько раз кивнул головой и вышел, оставив Дженнифер в растерянности.

В одиннадцатом часу вечера дядя Джо доставил Тимоти домой.

Мальчик пребывал в крайне возбужденном состоянии. Его глаза сияли. Он отказался поехать к дяде Джо не потому, что чуждался того, а просто сгорал от желания поделиться с отцом впечатлениями о матче.

— Папа, привет! — воскликнул сын, кинувшись к отцу.

— Удалось повеселиться? — спросил Ной.

— Еще бы! Это действительно лучшая игра сезона. Джо купил билеты на отличные места. Это не сравнить с телевизионной трансляцией! — воскликнул, захлебываясь от восторга, мальчик.

— Рад за тебя, сынок, — отозвался отец. — Джо, спасибо вам.

— Пойду расскажу Дженни! — неожиданно проговорил Тимоти, которого буквально разрывали эмоции. Он бегом миновал калитку, которая разделала их дворы, и взбежал на обновленную отцом веранду с криком: — Дженни, я вернулся!

— Он мужает, этот маленький мальчик. Но по-прежнему испытывает потребность в материнском участии, — задумчиво проговорил дядя Джо, глядя ему вслед. — Вашим детям повезло, Ной, что они встретили такую женщину, как Дженни. Она никогда не позволит себе злоупотребить их доверием. За это вы можете не тревожиться. Однако мне от сознания этого легче не становится. Я болею за нее всей душой.

— Что вы хотите этим сказать, Джо? Я не люблю играть в догадки. Говорите прямо.

— Дженнифер рассказывала вам что-нибудь о себе? — серьезно спросил Джо. — Что вам о ней известно, Ной?

— Мне известно, что она в разводе. И еще я точно знаю, что она замечательный человек. Я должен знать что-то еще? — требовательно обратился он к дяде Джо.

— Я искренне надеялся, что у нее возникнет желание поделиться с кем-то своей историей, — задумчиво произнес Джо.

— Тогда не стоит нарушать конфиденциальность, Джо, — убежденно проговорил Ной. — Если Дженнифер захочет когда-нибудь довериться мне, она знает, что я ее выслушаю.

— Нейтралитет — хорошая позиция, Ной. Весьма достойная, если дело касается постороннего человека. Могу лишь сказать, что, несмотря на все мои надежды, Дженнифер никогда никому не доверится. У моей племянницы тоже есть убеждения. Одно из них — ни при каких обстоятельствах никого не утруждать своими проблемами. И нет для доброй женщины позиции хуже. С таким взглядом на жизнь она обречена на одиночество, — угрюмо произнес дядя Джо.

— Зачем вы мне все это говорите? — раздраженно спросил Ной.

— Вы никогда не задавались вопросом, почему она так организовала свою жизнь? Почему сама предлагает всем в этом городишке свою помощь? Почему избегает рассказывать о себе? И почему ваш сын Тимоти, который так насторожен по отношению к женщинам, раскрывается от общения с ней? Почему в Дженни столько понимания? Почему она живет только тогда, когда живет для других?

— Ладно, довольно вопросов, — остановил его Ной.

Джо внимательно посмотрел на Ноя и звучно выдохнул.

— Я сделаю вам кофе, прежде чем вы отправитесь домой, — сообщил Ной и, оставив гостя в гостиной, сам направился на кухню.

Они молча выпили кофе, избегая смотреть друг на друга, затем дядя Джо, не заходя к Дженнифер, сел в машину и поехал домой, оставив Ноя в глубоких раздумьях.

Огромным искушением было расспросить Джо о Дженнифер. Но он сумел сдержаться.

Возможно, даже произвел на своего гостя впечатление равнодушного человека. Но для Ноя действительно было важным узнать все от самой Дженнифер. Хотя прогноз дяди Джо почти не оставлял на это надежд.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Ной курсировал у дверей в детское крыло местной клиники, без интереса прочитывая объявления, ненадолго задерживаясь у просветительских стендов. И ускорял шаг вблизи двери с табличкой «Мэгги Горнер, шеф-консультант социальной службы». Вокруг царила гнетущая больничная тишина.

Ему уже много раз приходилось слышать все эти уверения, которые не умаляли груза вины. Слишком часто за последние три года звучали неубедительные увещевания, что он не может заменить своим детям мать, что человеку свойственно ошибаться, что при его занятости ошибки тем более неизбежны… Он не знал, кого вообще можно утешить подобными доводами, которые лишь раздражали, подчеркивая ограниченность его возможностей. Но и обвинить себя в неподобающем исполнении отцовских обязанностей он никому бы не позволил. Для своих троих детей Ной Бренниган делал все.

  18