Последние отзывы

  4  

Эти мысли пронеслись вперемешку с воздушными пузырьками кипящей воды после того, как хищник тяжёлой торпедой двинулся вперёд, занырнул под лодку, играючи опрокинул её и увлёк в свою стихию Строева.

* * *

Постреливали редкие еловые угольки из костра.

Старик продолжал:

– Я пока с одной сеткой возился, пока с другой – время-то шло. Причаливает моя, вся испуганная: «Фёдор утонул». Я ей: «Чё ты мелешь, дура? Какой утонул?»

Клава перебила:

– Главное, я сама слышала, как он звал меня. А плавать-то не умею. Да и далеко. Темно. Страшно.

– Мы с ней стали обшаривать губы, кричать. Нашли его лодку – перевёрнутая. Самого нет. Что с ним случилось – непонятно. Такой спортивный. И до берега не так далеко. Попробовали блесну кидать, может, зацепим. Тоже никак. Жену разбудили, Валентину. Ей сказали… Ой, в общем, такое дело…

Клава теребила в пальцах матерчатую тесьму и сосредоточенно слушала мужа, всматриваясь в сполохи пламени.

– Что делать? Я на машину, в Эссойлу, это ближайшее село, – к участковому. Дни выходные. Он поддатый. Но делать что-то нужно. Я: «Так, мол, и так… Помогите найти». А он: «Это озеро в наш район не входит. Тебе нужно заявлять в Суоярвский райотдел». Говорю: «Так позвоните туда!» – «А мне зачем?» Я и уговаривал… И денег на бутылку давал. Нет, и всё. Говорю: «Вы хоть запишите…» Ни в какую.

Николай Иванович достал алюминиевый портсигар. Поддел пальцем беломорину. Вытащил из костра горящий сучок. Прикурил.

– Делать нечего. Думаю, нужно «кошкой» пробовать… Нашёл у мужиков в совхозном гараже проволоки, пятёрки, и назад к бабам. Сделали крюк, верёвку к нему покрепче, и давай с его женой кидать по кругу в том месте, где лодку нашли. В одну сторону, в другую. Слышу – есть. Подтягиваю. Он как на корточках сидит. Спина прямая, руки вперёд, будто обнял кого.

Иванович, не докурив, смял папиросину, поднялся и слегка пригнув ноги в коленях, показал позу утопленника.

– Даже очочки не слетели. Видно, сразу затих… Может, сердце? Мы его в лодку – куда там… Пришлось зацепить покрепче и на буксире до берега. Мотор завёл и на малых. Жена его в лодке воет. Моя – тут ревёт. К берегу-то стал править, здесь мелко. Мотор заглушил. Верёвку, сколько мог, размотал, подгрёб к берегу. Дальше нужно тащить. Вылез по пояс в воду. Валентина лодку сама причалила. Попробовал тянуть: не смогаю. Тяжёлый, чёрт! Бабы ко мне на помощь. Втроём его, вот сюда…

Николай Иванович повернулся к берегу, припоминая подробности. После некоторой паузы поднял правую руку вверх и отрубил по воздуху.

– Вот здесь вытаскивали… Да, мать?

– Ты про блесну-то расскажи, – напомнила супруга.

– Да, точно, вытаскиваем, смотрим, у него на правой руке шнур рыболовный намотан. Начал выбирать: вертлюжок, кольцо – на месте. А блесна наполовину перекушена, как кто клещами её пополам… Ну вот, значит: усадили его в их машину, я за руль – он рядом. Бабы – на нашей. Моя – за рулём. Еду, самого оторопь берёт. На улице жарища, градусов тридцать, а рядом-то… И холодом от него веет таким нехорошим. Приехали в морг, в райцентр. Не берут. Документы требуют. Ты же знаешь, сейчас не до людей. Подаю паспорт. – «О… так у него прописка не наша. Не возьмём». – Ё-май-ор!!! «Мне что, – говорю, – у себя его прописать? Идите и сами с ним договаривайтесь». Выскочил в сердцах. Сам Валентине: «Тебя зовут!» Та, знай, голосит не смолкая. Вся на корвалоле. Моя хотела проводить. «Сиди, – говорю. – Без тебя управятся». Дождался, пока за Валентиной дверь закрылась, сел в машину – и ходу.

Николай Иванович довольно рассмеялся.

– Буду я ещё с ними спорить.

Он встал, размял затёкшие суставы. Посмотрел на озёрную гладь. Над озером ровной дымкой стелился туман.

– Летняя ночь, как заячий хрен – короткая.

– Ну, вот при людях-то… – упрекнула Клава, – другого сравнения у тебя, конечно же, нету.

– С каких это пор «заяц» – матерное слово?

В тростнике раздался всплеск. Кольцами по воде пошли, затухая, круги.

– Вон – щука жорится. Она хватает ту рыбёшку, что помельче, а мы – её и друг друга.

Над лесом, где подтягивалось к горизонту солнце, ярко заалело. Воздух становился светлым и прозрачным. Туман над водой рассеивался.

Всё вокруг, умытое росой, заискрилось, засверкало. Солнце, выглянув из-за дальнего леса, бросило на зеркальную поверхность яркий золотой мазок. Какая-то птица завела возню в камышах. Потеплело.

  4