28 
Заколдованная деревня, вновь подумала Энни, принимая из рук Макса бокал с элем. А когда отпила первый глоток, в голове в нее промелькнуло: часом не подсыпали сюда чего-нибудь?
Но опасения вроде не оправдались. Эль был прохладным, приятным на вкус и оказался для Энни очень кстати, так как она вдруг поняла, что хочет пить.
А возможно, у нее от волнения пересохло во рту.
Как бы то ни было, она выпила все до последней капли и вернула бокал Максу.
Все, теперь толпа наверняка поредеет и можно будет убраться с площади, а потом - добравшись до оставленного неподалеку автомобиля - и из деревни.
- А сейчас, леди и джентльмены, - раздался прямо над ее ухом торжественный, усиленный микрофоном голос старосты, - кузнецу Максу Ричардсону, как победителю соревнований, предоставляется право поцеловать красавицу Энни!
Поцеловать?!
Энни вздрогнула. И попятилась.
В голове ее промелькнула запоздалая догадка: так вот почему в ответ на мои слова, что для него я не Энни, а Мэриенн, он обронил ту загадочную фразу - дескать, для меня-то как раз Энни!
Выходит, этот Макс Ричардсон заранее знал, к чему все идет… Впрочем, что за глупость, конечно знал! И не только он, а все здесь присутствующие. Ведь праздник проводится ежегодно невесть с каких времен и, разумеется, вокруг него возникли какие-то традиции…
Все это понятно, мрачно подумала Энни, глядя на стоящего напротив Макса. Неясно лишь, почему именно я должна целоваться с этим парнем!
- Что еще за бред? - сдержанно произнесла она. - Не думаете же вы, что я в самом деле стану с вами целоваться?!
Макс тонко усмехнулся.
- У тебя нет выбора, Энни. - Он говорил очень тихо, почти шепотом. - Публика ждет. Ей известно, чем должны закончиться соревнования, и она желает увидеть это.
- Но…
- Такова традиция наших мест, - невозмутимо пояснил Макс. - Кузнецы в Лоубридже состязались веками. И каждый раз победитель угощал какую-нибудь красотку пивом, а затем целовал на виду у всей публики.
- А если она оказывалась замужней женщиной? Разве мужья не возражали?
Макс качнул головой.
- Им даже в голову не приходило это делать - традиция есть традиция.
Энни покосилась на сгрудившихся вокруг людей и нервно облизнула губы.
- Странно… Хорошо, допустим, это так, но неужели же ни одна женщина или девушка не отказалась от поцелуя?
В карих глазах Макса заплясали насмешливые искорки.
- Как обстояли дела сто лет назад, не знаю, но на моей памяти не было случая, чтобы какая-нибудь красотка отказалась поцеловаться с кузнецом, который одержал победу в состязании.
- В таком случае я буду первой! - хоть и негромко, но с вызовом заявила Энни.
- Посмотри вокруг, неужели ты способна разочаровать всех этих людей?
Энни в который уже раз покосилась по сторонам. «Эти люди» стояли слишком близко, и в их улыбках сквозило нетерпение. По спине Энни пробежал холодок, но она мужественно произнесла:
- Способна!
Чуть склонив голову набок, Макс смерил ее взглядом.
- Верю. Но ты не учитываешь одного важного обстоятельства.
Голос Макса был едва слышен, но тон не оставлял сомнений в его уверенности.
Энни встревожилась.
- Какого еще обстоятельства?
- Видишь ли, дело в том, что я, как победитель, имею право тебя поцеловать. И в каком-то смысле даже обязан это право осуществить.
- Право? - Голос Энни заметно дрогнул, и она непроизвольно напряглась при мысли, что Макс это заметил.
Он слегка пожал плечами.
- Не я это придумал.
- А у меня что же, никаких прав нет?
Казалось, он на миг задумался.
- Похоже на то. Видишь ли, традиция поцелуя возникла в те давние времена, когда у женщин прав было гораздо меньше, чем у мужчин.
- Но…
Договорить Энни не удалось. В толпе засвистели, затем раздался мужской голос:
- О чем можно столько болтать, старик? Приступай к делу! Или, может, требуется помощь?
Макс усмехнулся.
- Слышала? Неужели хочешь, чтобы парни тебя держали, пока я буду заниматься делом?
А ведь они, чего доброго, и впрямь схватят меня, и я даже шевельнуться не смогу! - промелькнула в мозгу Энни паническая мысль.
Тут Макс еще подлил масла в огонь.
- Ну же, не ломайся! Стоит ли устраивать спектакль из-за такого пустяка, как поцелуй…
Энни вскинула на него испуганный взгляд. Спектакль? Неужели Макс знает, что она режиссер? Неужели и сюда докатываются волны, порожденные всплесками лондонской театральной жизни?
28 
