Последние отзывы

  105  

– Гриба нам не удастся взять, – произнесла Урванцева. – Бандитские сходки он назначал в бане «Шаечка», но зарегистрирована она на чужое имя. Фиктивный хозяин «Шаечки» ничего не знает о ее истинных владельцах.

– У Гриба есть еще одна баня, – подал голос из угла Бомбей. – «Стамбул» называется, потому что турецкая. Хотите, я постараюсь узнать, где обитает Гриб.

– Было бы неплохо, – согласилась она, затем извинилась, взяла звонившую трубку, включила громкую связь, чтобы слышали все.

Это звонил Чупаха:

– Лена, Сайкадзе купил билет до Хургады, прошел регистрацию…

– Интересно, – разочарованно протянула она. – Мы тут пришли к выводу, что Сайкадзе и Гриб одно лицо…

– Ну, я не знаю. По всей видимости, он улетел.

– Подробности о «Ринге» выяснил?

– Чисто работают, – ответил Чупаха. – Мои орлы не всех клиентов опросили, но те, с кем они говорили, отзываются о «Ринге» положительно.

Урванцева опустила трубку, пожала плечами.

– В ресторане с Лианой встречался Гриб, – в который раз повторил Клим. – Галстук на нем был оранжевый. Скажи, Бомбей, им всем, это был Гриб?

– Точно, он был в оранжевом галстуке, – подтвердил тот.

– Вы же слышали, Сайкадзе улетел на следующий день после встречи с Лианой, – сказала Урванцева. – А Гриб отдал приказ напасть на клинику Югова вечером, когда уже Сайкадзе прилетел в Хургаду.

– Похожесть двух людей вы исключаете? – спросила Марта Ивановна, курившая все это время без перерыва.

– Ой, нет, – отвергла ее мысль Урванцева и не знала, чем обосновать свою уверенность, она базировалась на внутреннем чутье.

– А если он не улетел? – подал идею Клим.

– Стоп! – Урванцева набрала номер Чупахи. – А если Сайкадзе не улетел? Замешкался и опоздал, например?

– Обижаешь, – послышался голос Чупахи. – Я допустил такой вариант, мы с Захарчуком ждем самолет, на котором прилетят стюардессы. Теперь только они скажут, полетел Сайкадзе жариться на песках или предпочел остаться.

– Придется и нам ждать, – сказала она всем. – Что у вас есть еще, Пал Палыч?

– Перед отъездом я побывал у Бульдога… пардон, у нашего мэра. Он предложил мне выход: продать активы предприятия, дабы спасти положение.

– Кому? – последовал вопрос Урванцевой.

– Большому Биллу.

– Это же в духе Большого Билла, – вступила в диалог Марта Ивановна. – Он всегда выжидает, когда предприятие грохнется, потом протягивает хищную лапу помощи и становится фактическим владельцем. Так было не раз. Нет, он не в сговоре с «Форсингом».

– В таком случае он недостоин нашего внимания.

– А меня беспокоит Галка, – вздохнул Клим. – Такое ощущение, будто ее кто-то направляет, советует приставать ко мне с угрозами и требовать помощи в присвоении акций и завода.

Князев отмахнулся, не желая говорить на эту тему, но Урванцева все брала на заметку:

– С ней тоже разберемся, но не сейчас. Сейчас главное – взять убийцу Ермакова, этот человек много чего расскажет. И найти Гриба. Пал Палыч, Клим, давайте поиграем в блиц-опрос? Я задаю вопрос, а вы, не думая, сразу и одновременно даете ответ. Кого вы считаете самым слабым из троих: Оскара, Колчина или Спартака?

– Колчина, – ответил Князев.

– Спартака, – одновременно с ним произнес Клим.

Урванцева подумала и вдруг встала:

– Мне надо на завод. Клим, поедемте со мной.

Прощаясь с Князевым, Марта Ивановна покривилась:

– Ну, Паша, и страшон же ты. Не дай бог, ночью приснишься. Между прочим, твое новое лицо отваливается от старого.

– Потому что мы торопились, плохо обезжирили основу, – объяснил ей Бомбей. – Кожа выделяет жир и пот, а те поднимают маску. На мой взгляд, и так неплохо, будто мелкие волдырики на лице.

– Если б я не знала, приняла бы Пашу за незнакомца, вы гений, Бомбей, – похвалила его Марта Ивановна, тот распух от важности. – Ладно, идите.

Князев забрался к Малике на заднее сиденье, впереди устроился Бомбей, хлопнув по спине Чемергеса:

– Домой гони!

– Ты! Хребет сломаешь, едрить твою в качель, – беззлобно проворчал Чемергес, трогая авто с места.

Князев, забросив локоть на спинку сиденья, повернулся к Малике:

– Чего нос повесила?

– Пока вас не было, меня шантажировали.

Тут и Бомбей повернулся:

– Кто?! Чем?!

– Кто – не знаю. Ему примерно лет сорок, может, меньше, черноволосый, неопрятный, полноватый. Показал фотографии. Он снял меня, когда я в тебя стреляла, Паша. И второй снимок есть, когда стреляла по парку. Он просил за пленку и фотографии пятнадцать тысяч долларов. Иначе снимки попадут в прессу.

  105