Последние отзывы

  16  

Одо приободрился и стал развивать успех, однако, несмотря на кровоточащую рану в боку, противник по-прежнему соблюдал дистанцию и не подпускал его к себе ближе, чем на расстояние в полтора клинка. Затем, отпрыгнув еще пару раз от укола и рубящего сильного удара сверху вниз, Штелер наконец-то решил перейти к активным действиям, притом отнюдь не из-за боязни истечь кровью. Колотая рана в боку быстро затягивалась и уже почти не причиняла боли. Он достаточно изучил противника, да и время стало играть против него. «Танец» с оружием истощал силы бойца, который был не только гораздо старше врага, но и мучился с похмелья. Моррону лишь оставалось выбрать подходящий момент для молниеносной контратаки, и счастливый случай не замедлил представиться.

Сделав несколько обманных финтов и ложных движений, Одо прыжком сократил дистанцию и ушел с уколом в очередной выпад. На этот раз Штелер не отпрыгнул, а, наоборот, упал на колени, притом немного вперед, одновременно отражая проносящееся над головой лезвие шпаги кинжалом. Не ожидавший его падения, да и уже привыкший к постоянным отскокам юноша даже не успел осознать своей роковой ошибки, как его живот чуть повыше ремня пронзил меч. Лезвие прошло снизу вверх, мгновенно разрывая напрягшиеся мышцы брюшины и углубившись во внутренности.

Согласно неписаным правилам боевого искусства, Штелеру следовало бы довести начатое до конца: пронзить юношу насквозь и, во избежание его ответного, идущего из последних сил удара шпагой по голове, резко провернуть меч, не только расширяя рану, но и заставляя тело врага забиться во всепоглощающих судорогах боли. Однако победитель поступил иначе, можно сказать, проявил слабоволие и неуместный гуманизм, которые, вполне возможно, возымели бы плачевные последствия. Он вытащил из раны меч и, не в силах быстро подняться с колен, упал на траву, пару раз перекувырнулся, отдаляясь от так и застывшего в выпаде врага, а только затем, уже не спеша, встал на ноги.

К тому времени придерживающее левой рукой свои внутренности живое изваяние наконец-то издало первый хрип, заменивший крик, и, обильно орошая траву капавшей с распоротого живота и идущей ртом кровью, повалилось на спину и закрутилось волчком, борясь с обрушившимся на него шквалом боли. Зрители были в шоке от жестокой развязки вроде бы невинного «танца», к которому уже успели привыкнуть. Из обеих карет донеслись стоны да охи; обезображенный Нарвис на миг позабыл о собственном горе и застыл, широко разинув окровавленный, беззубый рот; и только дружки поверженного вожака, обнажив шпаги, сделали шаг вперед, но уж больно нерешительно, как будто исполняя обязательный ритуал, иным словом, ничего не меняющую, но успокаивающую совесть формальность. Одного взгляда моррона оказалось достаточно, чтобы мстители отступили и вложили оружие в ножны.

– Лучше дружку помогите! – изрек запыхавшийся Штелер, отдаляясь от места схватки, но на всякий случай не убирая меча, с лезвия которого свисала и капала отвратительная багровая масса.

Не тратя драгоценного времени, ведь испуг молодых аристократов мог в любой миг смениться приступом лютой ненависти и привести к новой, на этот раз уже совместной атаке, Штелер приблизился к стоявшему прямо напротив размытого мосточка экипажу вельмож и двумя сильными ударами меча срубил с петель дверцу. Это ему удалось, поскольку кузнецы герцога заботились прежде всего о красоте, а не о прочности конструкции, предназначенной в основном для парадных выездов и недалеких поездок. Правитель Вендерфорта, да и все члены его семейства, покидали пределы города и окрестных владений нечасто, но вот зато кареты меняли не реже, чем раз в пять лет. Так требовал высокий статус аристократической династии, дамы из рода герцога Вендерфортского не могли, не имели права позволить себе отставать от веяний дворцовой моды.

Внутрь украшенного дорогой обивкой салона полетели щепа и кровавые брызги с меча. В ответ оттуда послышались визги, шебуршание складок платьев, учащенное хлопанье вееров и шепот страстной мольбы, обращенной то ли к пришедшему по их души чудовищу, то ли ко Всевышнему. Моррон не хотел еще пуще пугать не привыкших к жестокостям дамочек, да и желание побеседовать в нем не проснулось, поэтому, воткнув в землю меч с кинжалом, победитель схватки, по-стариковски кряхтя, нагнулся, поднял украшенную позолотой с золотыми завитушками дверцу и, забавно переваливаясь с боку на бок, потащил добычу к размытой дождем переправе.

  16