Последние отзывы

  35  

– Теперь переписывай следующее предложение. – Она надеялась, что ее не очень уверенный испанский все же вполне понятен детям.

– Ну, Мария, теперь ты покажи мне: свою работу.

В классе было жарко: здесь не имелось не только кондиционера, но даже и обычного вентилятора.

Нужда в деньгах ощущалась постоянно. Сколько бы детей ни принимал приют, на улице их всегда оставалось еще больше. Они приходили из городских трущоб, где нужда и болезни делали родителей, если таковые вообще имелись, безразличными к их судьбам. А приют, как теперь знала Порция, давал им единственный шанс получить хоть какое-то подобие образования, а значит, и надежду на будущее.

Привела ее сюда одна фотография в листовке благотворительного фонда, которая пришла с почтой. Фонд заботился о сиротах из стран третьего мира, и Порция отложила проспект в сторону. Возможно, позже она отправит им чек. Прошла уже неделя после ее бурной встречи с Диего Саесом, и Порция не могла продолжать жить, делая вид, будто ничего не случилось. Хью, получив ее заявление об уходе с работы, тотчас позвонил ей, упрашивая отказаться от этой идеи, но Порция настояла на своем. Она больше не могла вернуться к своей работе, настолько бессмысленной ей казалась теперь перспектива проводить свою жизнь в поисках фамилий давно скончавшихся натурщиков для второстепенных портретистов.

По большому счету все казалось ей теперь бессмысленным.

Том увез Фелисити в отпуск, а Порция с трудом заставила себя заниматься обычными домашними делами и ходить в магазин, но невидимый стеклянный колпак продолжал отгораживать ее от остального мира.

Так продолжалось, пока не пришла эта благотворительная брошюра. Когда Порция открывала следующий конверт, ее глаза остановились на фотографии мальчика. Лет двенадцати-тринадцати, босоногий, в рваных штанах и грязной рубашке, он спал, свернувшись калачиком, на пороге какого-то дома.

Снимок был не очень четкий, лица ребенка не было видно, только длинные темные волосы, но она не могла отвести взгляд от фотографии. Порция взяла брошюру и принялась читать. Речь шла о приюте для уличных детей в Латинской Америке, Благотворительная организация давала кров детям, лишенным дома. На других фотографиях Порция увидела худых, грязных ребятишек, ищущих еду на помойках, семьи, готовящие нехитрый обед на фоне покосившихся трущоб.

Она уже открыла ящик стола, чтобы достать чековую книжку, но вспомнила, что уже не сможет дать столько, сколько раньше. Деньги, заплаченные Диего Саесу, были ее личными средствами и доходом, полученным от срочной продажи принадлежавших ей акций.

Миллион фунтов за секс.

Порция горько усмехнулась. Теперь у него на миллион больше. Еще один кирпич в золотой башне, а эти дети живут в нищете и отчаянии, причем в той же самой стране, откуда он родом.

Марагуа. Приют спасал бездомных детей столицы этой страны, Сан-Кристо. Знает ли Диего об их существовании? Эти исковерканные жизни были так далеко от его приятного существования, словно он обретался на другой планете.

Ее глаза остановились на заголовке «Как вы можете помочь». Прочитав написанное ниже, Порция задвинула ящик стола и взялась за телефонную трубку. Она придумала, как отомстить Диего.

Отец Томазо договорил молитву, осенил стол крестным знамением и уселся на место. За всеми столами дети принялись болтать, в то время как старшие ребята раздавали еду.

– Ну что же, – обратился отец Томазо к взрослым, сидевшим за одним столом с ним, – как себя чувствуют наши новые добровольцы?

Он добродушно улыбался. Уже очень пожилой, он все еще был полон сил и решимости бороться за свои идеи, которые вдохновляли его всю жизнь.

Многие добровольцы были из Соединенных Штатов и Великобритании, главным образом студенты, приезжавшие сюда на каникулы или во время перерывов в учебе.

Порция осмотрелась. Столовая была простой чистой комнатой, но строгую скромность помещения оживляла яркая лента на стенах – на ней были развешаны красочные рисунки детей. Живая радуга, созданная с энтузиазмом и рвением. Каждой ребенок, попадавший в приют, рисовал здесь свое любимое животное. Это была лестница их спасения, их надежда уцелеть в жизненной буре.

Собственная жизненная буря едва не уничтожила Порцию. И она никогда уже не сможет оправиться.

Гнев и чувство вины оставили ее, но боль пребудет с ней навсегда. Боль оттого, что она полюбила такого безжалостного человека, каким был Диего Саес.

  35