Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
31 
Черт возьми, он сыт этим по горло.
— Я не собираюсь расстраивать маму и Ари. Вы поедете с нами в Париж. Все.
— Тем не менее вам, похоже, не очень-то хочется выполнять планы вашей мамы. Вы ей возражали! — напомнила Энн.
Возражал. Это правда. Инстинктивно. В качестве причины сослался на обилие работы. Но мама спокойно сказала, что позвонила его секретарю, который сказал ей, что сейчас ничто не мешает Никосу на некоторое время уехать.
— Повторяю, — отрывисто сказал он, — я не стану огорчать маму и Ари. Придется ехать. Боже, да все это фарс с самого начала! — он поднял руку, видя, что она хочет возразить. — Однако из Парижа вы поедете в Лондон. Вы и так провели с Ари много времени, это может плохо на нем сказаться. Собственно, это все. Поскольку завтра я уже не буду работать, мне нужно многое сделать сегодня!
Ей указали на дверь. Еще мгновение она стояла, сдерживаясь, чтобы не взорваться.
— Энн, если вы ждете еще одного чека, то будете разочарованы, предупреждаю. Ваше время в моей семье оплачено, включая Париж, — он насмешливо посмотрел на нее.
На щеках Энн появились красные пятна. Она сжала губы и, развернувшись на каблуках, молча вышла.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
— Пошли, тетушка Энни, ну пошли — задыхался от возбуждения Ари
Энн закончила причесываться и улыбнулась ему:
— Я почти готова. Может быть, тебе посмотреть, как там дядя?
Голосок Ари зазвенел в смежном номере отеля, повторяя те же призывы. Энн глубоко вздохнула. Она в Париже, сейчас пойдет в парк с аттракционами… она в Париже с Никосом. Не хотела, но вот — она здесь. И должна владеть собой. Так или иначе…
Ари был наверху блаженства. У него дух захватывало от всех этих катаний, кружений, полетов. На всех аттракционах они были втроем, сажая мальчика между собой. Энн постоянно ощущала физическую близость Никоса, это вызывало напряжение и утомляло. Она напоминала себе, что делает это ради Ари, и постепенно напряжение ослабевало. Они даже обменивались улыбками, когда малыш делал что-то забавное.
Через несколько часов Ари устал. Они направились в отель, и там он охотно улегся в постель.
— Уснул? — Никос появился из смежного номера. — Изможден обилием удовольствий. — Он подошел и посмотрел на спящего ребенка. — Я вижу в нем Андреаса. — И смолк, как будто сказал лишнее. Потом другим, более легким тоном: — У него был прекрасный день, нет сомнений.
— Да, — скованно сказала Энн, она первый раз оказалась с Никосом — спящий Ари не в счет.
— Я заказал обед в мой номер через час. Не надо вызывать няню из бюро услуг — мы оставим дверь открытой.
— Хорошо.
Энн не очень хотелось с ним обедать — непонятно, чего ожидать. Хотя по крайней мере будут официанты.
Но когда, приняв ванну, Энн пришла в его номер, оказалось, что никаких официантов нет, стол накрыт и первое блюдо уже на столе, остальное под крышками рядом, на сервировочном столике.
Никос разливал вино. Они уселись напротив друг друга. Энн взяла вилку и нож.
— Без тоста? — спросил он.
— Что?
— За каникулы Ари, — поднял бокал Никос.
Невозможно отказаться. Энн пригубила вино.
— Одно могу сказать, Энн: вы не жалеете усилий для мальчика. Надеюсь, меню вам нравится?
— Спасибо, чудесно, очень вкусно.
— Лучше, чем в парке, — усмехнулся Никос.
— У них фастфуд — гвоздь программы. Почему-то дети это любят. Хотя мороженое было хорошее.
— Ари определенно так подумал. Правда, большая часть осталась на его мордашке.
— И в животик попало достаточно, — улыбнулась Энн.
— Это не помешало ему еще раз поесть.
— От таких бурных развлечений дети становятся жутко голодными. И сонными. Он уснул в мгновенье ока.
— Перезаряжает батарейки. На завтра.
Удивительно — они разговаривали просто и спокойно. Как будто между ними нет враждебности.
— Какие планы на завтра? Кстати, Ари как-то разузнал, что в отеле есть бассейн!
— Хотите, чтобы я стал волонтером? — Никос улыбнулся так, что у нее внутри будто что-то оборвалось — как всегда при такой его улыбке.
— Нет-нет. Я с удовольствием пойду с ним. Хочу как можно больше…
Нельзя разрешать себе думать о скорой разлуке с Ари.
Она опустила глаза в тарелку. Никос молча задумчиво наблюдал, как она механически подносит вилку ко рту.
Она снова стала совсем иной. Это из-за Ари. Очевидно. Когда мальчик рядом, она превращалась в «иную Энн». Это началось на свадьбе Тины. Он нахмурился — пришел в голову разговор Энн с матерью Тины. Он взял бокал и сделал глоток.
31 
