Последние отзывы

  11  

Надо собраться с силами. Нельзя стать мишенью для такой яростной и независимой натуры, как Шеннон.

Черт, да он уже стал этой мишенью! От одного взгляда на нежный овал ее лица, такого прекрасного во сне, он чувствовал нервный озноб.

И так было всегда. Любил или ненавидел, Лука хотел обладать ею, и именно это делало его уязвимым.

Легкая добыча. Так называл его Анджело. А еще Анджело говорил, что их с Лукой явно околдовала парочка ирландских ведьм.

Анджело… Сердце перевернулось в груди Луки. Горькие слезы жгли глаза, от напряжения сводило скулы. Нога инстинктивно нажала на газ.

Шеннон пошевелилась. Лука взглянул на нее; стиснув челюсти и заскрежетав зубами, он заставил себя сбавить скорость. Одной аварии в семье достаточно. Момент безумия отступил. И Шеннон никогда не узнает, насколько близок он был к тому, чтобы подвергнуть ее опасности.

Когда начался крутой спуск в подземный гараж, Шеннон наконец проснулась. Открыв покрасневшие глаза, она недоуменно огляделась. Заглушив мотор, Лука замер. Сейчас она поймет, где находится, и начнет возмущаться.

Однако этого не произошло. Шеннон зевнула, затем открыла дверцу и выбралась из машины.

Лука тоже вышел, достал ее багаж, и они вместе пошли к лифту.

Лука достал из кармана пластиковую карту-ключ. В кабине Шеннон прислонилась к металлической стенке и сунула руки в карманы пальто.

– Значит, у тебя есть доступ, – заметила она, сдерживая еще один зевок.

– Да, есть, – коротко сказал он.

– Мило с их стороны.

– Не понял. Ты о ком?

– Я об Анджело и Кейре. Очень мило с их стороны дать тебе доступ в их квартиру.

Лицо Луки ничего не выражало, хотя гнев снова заклокотал в груди. Неужели она даже не заметила, что использовала имя его брата так, как будто тот все еще жив?

– Что ж, все по-прежнему, – добавила Шеннон с неожиданной горечью в голосе. – Свободный доступ в дома друг друга всегда был нормой для семьи Сальваторе.

– Ты думаешь, это плохо?

– Я думаю, это чертовски глупо. Мне известно, что итальянские семьи поддерживают тесные отношения, но право ходить в дом друг к другу, когда им заблагорассудится, – это уже чересчур.

– Возможно, потому, что однажды ты пострадала из-за этого?

Насмешка попала в цель. Вздрогнув, она одарила его холодным взглядом. В ответ он криво усмехнулся. Взаимная антипатия, казалось, стала осязаемой.

Когда лифт остановился, Шеннон подобрала сумки, стоявшие у его ног, и твердо произнесла:

– Спокойной ночи, Лука. Надеюсь, ты знаешь обратную дорогу.

Она сделала несколько шагов, прежде чем среагировала на окружающий интерьер. Стены, обитые бежевым штофом, инкрустированный паркет и тяжелая антикварная мебель – все это никак не вязалось с более скромным вкусом Кейры.

Выйдя из лифта, Лука наблюдал, как она осматривается. Шеннон резко вдохнула воздух, потом повернулась и посмотрела на него.

– Я не останусь здесь с тобой, Лука. Ни при каких обстоятельствах.

С горящими огнем глазами Шеннон снова подошла к нему и нажала кнопку вызова лифта.

– Он не приедет без карты-ключа, – напомнил он ей.

Шеннон стояла так близко, что Лука чувствовал ее дыхание на своем лице. Шеннон изо всех сил старалась держаться независимо, но он знал, что в ней звенит сигнал тревоги. Ведь она не понимала, что двигало им, почему он привез ее именно сюда.

Лука мог бы заверить Шеннон, что не имел в виду ничего плохого, что он не настолько жесток, чтобы привезти ее в дом к умершему человеку и оставить там одну. Но это было бы полуправдой.

Что-то произошло с ним во время поездки сюда из больницы, и теперь он ужасно хотел Шеннон, хотел так, что внутри у него все горело, как в лихорадке. Лука мог думать только о том, как бы заняться с ней… нет, не любовью, а просто сексом. Она превратила два последних года его жизни в сплошное страдание, и самое малое, чем она может компенсировать это, – помочь ему успокоить его горе!

Все вибрировало вокруг них, как будто в воздухе носились какие-то темные силы. Жгучее влечение, острое как бритва сексуальное желание заставляли глаза Луки сверкать золотом.

Шеннон провела кончиком языка по пересохшим губам.

– Нет, – хрипло выдохнула она.

– Почему нет? Ради нашего прошлого.

– Стыдись! – презрительно бросила ему Шеннон, затем развернулась и зашагала прочь, через большой квадратный холл, мимо бронзовой скульптуры Аполлона на изящном пьедестале.

  11