Последние отзывы

  19  

— Твоя мать рассердится, узнав, что ты здесь вдвоем со мной?

— Не волнуйся, я могу с ней справиться.

— А Джулиана не может.

— Потому, что сестра идет неправильным путем.

— А существует правильный путь, позволяющий справиться с Маргарет Олден? Не ожидала.

Эрик вроде бы не обиделся.

— Моя мать уважает тех, у кого хватает твердости противостоять ей. А Джулиана чересчур старается ей угодить. Но не в нашей матери заключается наша проблема. Наша проблема — Октавия. В следующий раз, боюсь, от нее так легко не отделаться.

— Да, — вздохнула Холли. — Сегодня утром на занятиях она заявила, что, по ее мнению, мы будем самыми интересными персонажами ее репортажей. И собиралась, во что бы то ни стало поприсутствовать на нашем очередном свидании. Поэтому я так и радуюсь, что сегодня мы ее обвели вокруг пальца.

— У меня разработана стратегия.

— Приятно слышать. — Холли не хотелось говорить об оставшихся восьми свиданиях без поцелуев. — Вернемся к твоей сестре... Ты можешь добровольно принести себя в жертву семейному бизнесу, а Джулиана нет. Она просто никогда не была влюблена и не знает, что потеряет, если выйдет замуж не по любви. А ей предстоит совместная жизнь со скучнейшим Уолли Уилсоном. Но ведь банки могут сливаться и без закрепления сделки браком. К чему человеческие жертвы?

— А ты была?

— Что? — не поняла Холли. — Была ли я жертвой?

— Была ли ты влюблена? — Он сделал вид, что не заметил ее сарказма.

— Множество раз, со счету можно сбиться. — Явное преувеличение! Но почему его интересует ее жалкая интимная жизнь? — Речь не обо мне.

— Почему твои отношения с мужчинами ничем не кончались?

Она бы, конечно, с удовольствием проигнорировала это довольно бесцеремонное вмешательство в ее личную жизнь, но мысль о подруге заставила ее не спешить обижаться. Если она ответит на его вопросы, то заставит слушать себя. А если он будет ее слушать, то, может быть, она сумеет убедить его поговорить с сестрой. Ведь Джулиана собирается совершить самую большую ошибку в своей жизни. Холли сбросила туфли, устроилась на диване поудобнее, скрестив ноги, и приготовилась рассказывать скучную историю своей прошлой жизни.

— Как только все мои бойфренды узнавали, что моя семья отказалась от меня, они тут же принимались убеждать меня помириться с родными. Засунуть гордость в одно место и пойти на работу, которая мне не нравится. Им это казалось гораздо важнее, чем мое счастье. У меня хватало ума расшифровать их тайное послание. Их прельщали деньги и престиж Прескоттов, а вовсе не я. И конец отношениям.

— Сколько?

— Прости?

— Сколько мужчин пыталось перевоспитать тебя? — Злость, прозвучавшая в его голосе, удивила ее.

— А это не твое дело! Только учти, далеко не все они были моими любовниками. Я особа привередливая и не каждого пускаю в свою постель. — Она случайно коснулась ногой его бедра и тут же отодвинулась подальше. — Признаюсь, что все предыдущие годы я искала свою любовь. Через неделю мне стукнет тридцать. И я твердо вознамерилась поумнеть. Пора! Если я не научусь быть счастливой наедине с собой, то никогда не буду довольна совместной жизнью с мужчиной, каким бы потрясающим тот ни был. Поэтому, — она показала жестом на Эрика и на себя, — теперь у меня в голове царит жуткий хаос. Я никогда не обрету счастья с тобой, и сексуальное влечение к тебе — тяжкое бремя, мне абсолютно не нужное. Одна морока.

У Эрика заиграли желваки. Побелели костяшки пальцев, державших бокал. Ей даже показалось, что он вот-вот переломит его хрустальную ножку. Его взгляд медленно спустился от ее глаз к губам, потом прошелся по груди, талии и ногам.

— Если ты не перестанешь смотреть на меня так, будто хочешь сорвать с меня платье и облизать, как леденец, мне придется заняться метанием в тебя тарелок. И потом оба об этом пожалеем.

Эрик выругался, вскочил и ушел в дальнюю часть салона. Теперь их разделяло несколько метров.

— Ты пытаешься меня спровоцировать? Испытываешь мое терпение?

Холли медленно выдохнула, выпрямила ноги и всунула их в туфли.

— Нет, прости! Но я никогда не сталкивалась с таким животным магнетизмом, как у тебя. Мне даже дурно от него.

Эрик будто окаменел. Она опять оскорбила его! Он провел рукой по подбородку и горько засмеялся. Смех его напоминал лай.

— Вот уж не думал, что такое вырвется из твоего рта.

Ох, неужели она никогда не научится сначала думать и только потом говорить.

  19