Последние отзывы

  51  

Только однажды Грэм приятно удивил ее, устроив праздник в день ее рождения. Этот день был самым счастливым в ее жизни, о котором она вспоминала с болезненным чувством. Он переоборудовал одну из комнат в художественную студию и преподнес ей кучу самых разных принадлежностей для занятий живописью. С огромным воодушевлением она стала посещать занятия на художественных курсах. Сразу же она очутилась в обществе, близком ей по духу. Ее наставник Дейв Крамер, молодой и любимый студентами преподаватель, имел собственную студию в центре Нью-Йорка. Он с готовностью приглашал туда своих учеников, там часто разгорались жаркие дискуссии на самые различные темы. Вскоре Эрни стала его любимой ученицей.

Возможно, из-за того, что она была новичком в этом огромном городе, он стал часто брать ее с собой в разные музеи, картинные галереи и на выставки. Такие походы обычно оканчивались совместным ланчем или обедом. Иногда она просила подвезти ее домой, в основном тогда, когда Грэм отсутствовал. Но постепенно отношение Грэма к ее занятиям, походам и всему, связанному с курсами, стало меняться. Ему не нравилось проводить в одиночестве те часы, когда она была на занятиях, а дружба Эрни с Дейвом раздражала его еще больше.

– Я ему не доверяю, – как-то сказал он, когда она была в его объятиях.

– Почему? Неужели ты думаешь, что он утащит у нас столовое серебро или что-нибудь еще? – со смехом спросила она.

Но в канун первой годовщины их свадьбы эти, сначала легкие, упреки переросли в серьезную ссору.

Грэм был в деловой поездке вместе с Арабеллой. Он уже вручил Эрни свой подарок на годовщину – красивое шелковое белье. Но она к вечеру очень утомилась и до отъезда Грэма не примерила его, не сумела покрасоваться в нем перед мужем. Кроме того, она неважно себя чувствовала в течение двух последних дней. Поэтому белье так и лежало нераспакованным в коробке. В день годовщины, вместо того чтобы остаться дома, она решила отправиться на занятия, которые, как часто бывало, переросли в горячий спор и как-то незаметно переместились в студию Дейва. Она очень поздно возвращалась домой и застала Грэма расстроенным. Он был взвинчен ее отсутствием.

О Боже! Она помнила это так же отчетливо, как в тот вечер, в коттедже. Вспомнила пустую бутылку из-под шампанского на столике у его кресла. Накрытый на двоих стол напомнил ей, что произошло. Она тогда хотела броситься ему в объятия, просить прощения…

Но не смогла. Из-за его осуждающего взгляда она взорвалась.

– Я ухожу, – закричала она. – Я тут задыхаюсь! Я не какая-нибудь игрушка, с которой ты забавляешься по каким-то особым дням! Тебе бы следовало жениться на одной из твоих проклятых сотрудниц, таких, как Арабелла!

Лицо у него превратилось в злобную маску. На следующее утро, после того как они все же любили друг друга в абсолютной тишине, он потребовал, чтобы она порвала дружбу с Дейвом. Она категорически отказалась. Ведь это означало бы прекращение занятий на курсах! После этой размолвки Грэм стал проводить все больше времени в офисе или в командировках с Арабеллой. Как-то раз, когда он находился в очередной отлучке, она случайно обнаружила, что за ней установлена слежка.

Сначала она отказывалась этому верить, но, замечая подозрительность Грэма, читавшуюся в его глазах, она поняла, что это так и есть. Ее приезды и отъезды, ее дружба с Дейвом и другими студентами – все это оказалось под наблюдением частного детектива.

Даже теперь у нее вызывало удивление, что он оказался способен решиться на такой шаг. Но в то время она была абсолютно раздавлена этим поступком Грэма.

– Я это делаю в целях твоей же собственной безопасности, – объяснил он, когда Эрни, уверившись в его действиях, решила затронуть эту тему. Его ответ не удовлетворил ее.

– Все же я не одна из твоих сотрудниц, – сказала она, но внутренне такой оборот событий и обеспокоил, и испугал ее.

Она знала, что Грэм – собственник, она знала, что он требует от своих сослуживцев абсолютного подчинения и преданности, но ведь брак – совсем другое дело, он основывается на взаимном доверии, разве не так?

Она начала понимать, что непомерная амбициозность и осознание своего исключительного положения, причиной которых служит успех на деловом поприще, стали его оружием для защиты всего, чем или кем он владеет. Он всячески оберегал свою собственность, посягая даже на природную независимость, и восставал против каких бы то ни было возражений.

  51